Шимун Врочек - Зомби в Якутске

— Не кипи, Гриша, это тебе не поможет. Да я и не буду тебя трогать, сказал же.

— Окей, Сид, надеюсь на слово честной вампирской братвы, — сказал я, отложил чеснок и снял украшения. Я и вправду не боялся, просто не знал, что делать, и вот вспомнил фильмы и книжки.

— Был честной, да позапрошлой весной, — фыркнул Сид. — Слушай, тут такая тема. Чтобы жажду крови перебить, многие на наркоту подсаживаются. Кумары у нас слабые, ломок не бывает, главное подсесть психологически. Кто дымит, кто нюхает, кто по вене пускает, это свободно. А я тут ничего найти не могу, знакомые кто померли, кто не обрадуется. Потяни мазу за нежить, Гриша, а? Бабло есть, можем и вместе помарафонить.

— Хорошо, попытаюсь. Что изволите вырубить, сударь?

— Кислота есть? Спиды?

— Нету, а если и есть, то для своих. Я не в курсе.

— Жаль, жаль. Кокс?

— Неа, нету.

— С хмурым как?

— Гера тоже для своих, плюс блатные тариф установили — две пятьсот за чек. Это чтобы кололись меньше, как говорят, а мне думается — чтобы барыг хлопать. Кто барыжит дешевле, тот долго не живет, нарколыги быстро сдадут. В контейнер посадят, неделю подержат, пока барыга не расколется, а потом цемент в унты и на дно Лены.

— Ну и порядки у вас тут!

Сид расхохотался. Он вообще любил улыбаться и смеяться, и даже будучи мертвецом делал это искренне. И не чувствовалось ничего холодного и злодейского в его смехе, разве что клыки все портили.

— Про цемент в унты я пошутил. А насчет тарифов — так раньше было, сейчас не знаю. Я тебе с чужих слов расклад рисую, сам не в курсах, если что.

— Да чего ты так кипешишь, я тебя за слова хватать не буду. Расслабься! Хмурого не надо, не увлекаюсь опиатами. Что еще можно?

— Энергопорошки легальные, хит сезона. Кристалиусы там всякие. Я не чекал, но говорят, что от реальных спидов мало чем отличается. План можно, спайс, хэш.

— Не надо мне спайса и энергопорошков… Что за хэш?

— Гашиш.

— А-а, ишь, какой моднявый стал, блатными фразочками кидается!

— «В озере слов я нашел свою душу», — пропел я, делая бутерброды с колбасой. — Люблю словами играть. Сам меня научил. Бутерброды будешь?

— Давай, ага. И хэш вырубай тоже, раскуримся на двоих. А то, чую, скоро кровушки захочется.

Сид подмигнул мне.

— Слышь, ты мне не угрожай, а то у нас тут церквей много, небось и истребители нечисти найдутся!

— Окей, убедил, — Сид снова обнажил клыки в ухмылке.

В тот же день якутян потрясло жестокое убийство девушки — бедняжку обнаружили с разорванной шеей. Новость обсасывали в газетах, на кухнях, в Интернете. Намечался крестовый поход против диких собак. А Сид, узнав об этом, начал грязно порочить вампиров-беспредельщиков, Питер, тяжкую вампирскую долю и вообще весь этот поганый мир.

— Остынь, Сид, может, это кто-то из местных, — успокаивал я его.

— Нет здесь вампиров, раньше точно не было. А на девке питерский почерк. За мной пришли! То ли предупреждают, то ли просто покормились. На чужой территории гадят…

— А что ты там натворил-то?

— Да ничего, дело прошлого, — отмахнулся Сид. — Крысу одну кончил.

Дождавшись вечера, мы отправились вырубать хэш к одному штриху и вот купили по пути газету. Было холодно, я продрог до костей, а Сиду, казалось, все нипочем. «Мертвым, наверное, малина в Якутске-то, подумал я. Холодно, промозгло, самое то для проклятых. Якутск в российской мифологии как Тартар, как богатое драгоценностями подземелье, куда испокон веков ссылали преступников. Край земли, гиблое место. А Москва с Питером, получается, это гнилой западный рай».

— А что, Сид, вампиры не заодно разве? Против человечества-то?

— Нет, Гриша, опять байки, — ответил Сид. — Думаешь, в реале расклад такой же, как в кино и книжках? Что вампиры лощеные аристократы, исчадия зла, дети Каина, ночные хищники? Люди тупы и жестоки, а люди, получившие бессмертие и сверхсилы, становятся только хуже. Власть и удовольствия, вот чем мы коротаем вечность. Революцию, думаешь, кто устроил? Среди нас брожение тогда началось, «Люди — наши братья», гуманизм, даже раскрыться предлагали. В девяностых тоже бойня была…

— Веселяка-то какая. А что за бойня?

— Каин по легендам с сотню человек покусал, они самые блатнячие из всех вампиров. Те, в свою очередь, породили следующее поколение, мы их называем королями. Только они способны делать вампирами, мы, их отпрыски, можем только упырей создавать. Они даже не вампиры. Так вот, раньше разрешалось двух-трех упырей заводить в качестве вассалов, они сидят на драке, вампирской крови. Это для них наркотик. И вот от нас появились дампиры, полулюди-полувампиры. Они тоже только упырей могут делать. Так в девяностых что случилось? Эти суки, дампиры, начали людям кровь давать тысячами, в рабов-нарколыг превращать, причем самых богатых. Дампиры свою кровь превратили в натуральную наркоту, драк. Героиновый драк, кокаиновый, гашишный, все, что пожелаешь, и за огромные бабки. Вмажутся хмурым, порежут запястье и кормят людей, а им крышу сносит. Всю Москву и Питер подсадили, бля, начали банды сколачивать, во власть лезть. Старшие, то есть мы, настоящие вампиры, не стерпели такого беспредела. В девяностых шла сучья война между нами и дампирами, страсть, сколько крови пролилось. Потом все утряслось.