Джеймс Херберт - Копье

– Три недели назад?

– Да, именно так.

– И вы с тех пор ничего о нем не слышали?

– Ничего.

Теперь пришла очередь Стедмена глубоко вздохнуть.

– Но как вы себе представляете мое участие в его розыске?

– Вы можете добраться до Ганта тем же самым путем, как покупатель оружия с Ближнего Востока. И вы не должны, как мне кажется, с самого начала называть страну, в интересах которой вы совершаете эту сделку, речь должна идти просто о варианте подпольного бизнеса.

– Но ведь Барух ясно дал понять Ганту, что он работает в интересах Израиля.

– Да, теперь и мы считаем, что это была ошибка.

Стедмен криво усмехнулся.

– Ничего себе ошибка. Ведь если Гант действительно снабжает оружием арабских террористов, должен же он иметь хоть какие-то симпатии к их общему делу.

– Но нет ничего необычного и в том, что поставщики оружия снабжают им обе воюющие стороны.

– Нет, это создавало бы определенные трудности.

– Покажите мне хоть одного такого честного продавца оружия? – заметил Гольдблат, сопровождая свои слова циничной улыбкой. – Тем не менее, наша точка зрения на это была такова: если Гант показал бы хоть малейшее нежелание иметь дело с нами, то это, по крайней мере, означало бы, что наша информация была верной.

– Только лишь означало бы, не более. Доказать факты продажи оружия будет по-прежнему трудно, а, может быть, и невозможно.

– Да, я согласен с этим замечанием. Но это будет наш первый шаг. Слежка, допросы и подкуп помогут получить очередные подтверждения, за которыми последуют уже и доказательства.

– А если это не поможет? Если вы не сможете получить доказательств, которые могли бы убедить наше правительство, что тогда? Вам останется только устранить его, не так ли?

– Вероятно. – Но теперь в голосе израильтянина уже не было сомнений.

– Но вы не сможете провести в этой стране свою обычную военную операцию. – В голосе Стедмена вновь зазвучали раздражение и гнев.

– У нас не остается выбора.

– Но зато у меня выбор есть. Я не буду помогать вам.

– Мы и не просим вас хоть в малейшей степени рисковать, мистер Стедмен. Мы всего лишь хотим, чтобы вы поближе подобрались к Ганту, для того чтобы выяснить, виделся ли с ним Барух после того, как отправил свое донесение, и если нет, то попытаться проследить его передвижения с этого момента. Это все, что мы просим вас сделать: обычное поручение по расследованию простого факта. Никакой связи с Моссад.

– А почему вы не хотите обратиться в полицию?

– Это могло бы создать дополнительные трудности. Кроме того, у нас нет доверия к иностранным правительствам в их политике по отношению к Израилю. Помните, как Франция отпустила преступника по имени Абу Дауд после его ареста в Париже в 1977 году? Французы были обеспокоены тем, что его арест может повредить их сделке с Египтом по продаже 200 истребителей «Мираж». Нет, корыстные интересы управляют правосудием во всех странах. И я думаю, что ваше правительство тоже не будет беспокоиться о судьбе пропавшего израильского шпиона.

– Но почему вы не обратились в другое агентство? Почему вы выбрали меня?

– Из-за ваших связей. Вы все время были связаны с армией и с торговлей оружием. Вы участвовали в продаже оружия Израилю в прошлом, и нет никаких причин почему бы вам не заниматься этим и сейчас. Во всяком случае, этот факт может быть весьма правдоподобным. У вас, таким образом, имеется прекрасное прикрытие, а кроме того вы хорошо знаете Баруха. Во всех отношениях подходите для этой работы.

– Кроме одного.

– И что же это?

– У меня нет никакого интереса к ней.

– Вы не заинтересованы даже в спасении Баруха?

– Нет.

На этот раз глаза Гольдблата выражали неприкрытое отвращение.

– Значит все, что я вам рассказал никак не убедило вас?

– Нет, не убедило. Поищите другое агентство, или выполняйте свою грязную работу сами.

Израильтянин поднялся и посмотрел сверху вниз на Стедмена. Его взгляд излучал леденящий холод.

– Вы растеряли свои убеждения, – произнес он.

– Нет, просто они изменились. – Стедмен откинулся на спинку кресла. На его лице застыла непроницаемая маска. – Я надеюсь, что вам удасться найти Баруха.

Гольдблат повернулся, и не переставая покачивать головой, направился к двери. Он на мгновенье остановился, будто собираясь сказать еще что-то, но затем вышел, осторожно закрыв за собой дверь.

Стедмен глубоко вздохнул и некоторое время барабанил пальцами по столу. Прошлое никогда не должно возвращаться, по крайней мере так ему казалось сейчас. Он думал о Барухе, младшем брате Лиллы: всегда улыбающийся, легковозбудимый, но очень упорный и настойчивый, когда разговор заходил в сторону политических аспектов борьбы его нации. Был ли теперь и он принесен в жертву, так же, как и его сестра, и все по причинам борьбы, которую вела их страна за свою свободу? Осторожный стук в дверь был тем желанным облегчением, которое освобождало его от нелегких воспоминаний.