Джеймс Херберт - Копье

И совсем уж необычно выглядело пенсне, одно из стекол которого было плотно залеплено вывалившимся глазным яблоком. Большая часть носа была уже потеряна и прямо на глазах Стедмена что-то черное проскользнуло из остатков ноздрей и скрылось в расщелине на месте нижней губы.

Детектив больше был не в силах контролировать свое состояние. Тошнота подступала к горлу, и он, выбиваясь из последних сил и преодолевая собственную слабость, направился к выходу из этого подземелья, подальше от этого отвратительного зловредного созданья, которое они пытались держать набальзамированным в этом подземном склепе.

Он знал, без всяких сомнений, чей это был труп: нацистская форма, пенсне, остатки усов – это было все, что осталось от их рейхсфюрера Генриха Гиммлера. Сумасшедшие грязные ублюдки держали его тело здесь все эти годы!

Он содрогнулся от охватившего его ужаса. Они продолжали почитать и поклоняться не только его памяти, но и его физическим останкам, пряча их здесь, как вонючий ком ссохшейся мерзости, которую они превратили в идола, который должен был продолжать вести их за собой!

Он смотрел на руки скелета, которые когда-то подписывали приказы, обрекающие на смерть миллионы людей, на руки клерка, на руки грязного мясника, и вдруг увидел, что пальцы на руках трупа пришли в легкое движение.

– О, Боже мой, – почти простонал он в тот момент, когда и остатки головы разложившегося призрака начали медленно поворачиваться, будто на шарнире, чтобы взглянуть на непрошеного посетителя, лежащего внизу у его ног.

– Быстро, объясни мне в каком месте... где стоит эта установка?

Барух сумел напрячь голос, чтобы его можно было слышать сквозь шум винта вертолета.

– Слишком поздно, Барух. Мы уже потеряли около двадцати секунд, – прокричала в ответ Холли.

Она сидела рядом с ним в тесной кабине, и отчаянно жестикулировала рукой, чтобы до него быстрее дошел смысл сказанного ею.

– Покажи мне это место, – продолжал командовать он, и ей пришлось оставить эмоции.

– Держи прямо на скалу... если будет луна, то ты отчетливо увидишь на склоне этот заросший кустарником пятачок!

Барух слегка дотронулся до ручек управления, и вертолет начал подниматься. Подъем происходил неустойчиво и сопровождался периодическими рывками. Поэтому он сосредоточил все внимание на приборной доске, стараясь думать только о полете и не вспоминать тот кошмар, который сопровождал его все эти дни. Наконец ощущение привычной обстановки вернулось к нему, и он уже без затруднений управлял работой винтов, выравнивая машину в воздухе и отслеживая направление, которое показывала девушка.

– Я потеряла скалу в этой темноте! – кричала Холли, склоняясь головой к прозрачной облицовке кабины и пытаясь что-то разглядеть внизу. – Я ничего не вижу там!

Барух почувствовал головокружение и понял, что его сил едва хватит на этот полет.

– Это... это должно быть где-то здесь... в этом районе... прямо под нами. Я старался точно выдерживать курс.

– Все равно, ничего хорошего не выйдет, Барух, если мы даже и найдем это место, что мы сможем сделать? Они хорошо укрыты в подземном бункере, и этим автоматом их не остановить.

Израильтянин замолчал, опустив голову, глядя вниз, и вертолет начал резко крениться, устремляясь к земле. Неожиданно из-за разорвавшихся облаков вновь появилась луна, и поросший травой склон четко проступил внизу, залитый ее серебристым светом.

Холли схватила израильтянина за плечо.

– Вон там! Видишь маленький флигель?! Это как раз рядом с ним! Да, да. Я даже различаю окружающий это место подлесок.

Барух вздернул голову и посмотрел в направлении, куда показывала девушка. Вертолет сделал крутой вираж и теперь летел прямо к указанной точке. Они достигли шахты за несколько секунд, и Барух «повесил» вертолет прямо перед ней.

Не поворачивая головы, он крикнул:

– Прыгай!

Холли посмотрела на него с удивлением.

– Что ты собираешься?..

– Прыгай!

Его голос перешел на пронзительный крик, и он подтолкнул ее к двери кабины. Наконец она догадалась о его намерениях и поняла, что это был единственный возможный путь.

– Быстро выходи! Прямо сейчас!

Он подтолкнул ее еще, и на этот раз Холли без раздумья взялась за ручку и открыла узкую дверь. Она упала на мягкую землю практически без повреждений с высоты около восьми футов и некоторое время лежала, приходя в себя и пережидая воздушные вихри, поднятые винтом, и прижимавшие ее к земле. Она лишь на мгновенье подняла голову, чтобы увидеть, как вертолет взмыл вверх, на некоторое время завис над землей, а потом рванулся к заросшему кустарником входу в искусственную пещеру на покрытом травой склоне.