Роберт МакКаммон - Неисповедимый путь

– Билли, – тихо позвала Рамона. Когда он повернулся, она показала ему кусочек угля, лежащий у нее на ладони. – Я нашла это на твоем ночном столике утром. Зачем ты достал его из ящика?

Он не помнил, доставал его или нет. Рамона кинула ему уголек. Тот был теплым на ощупь и сверкал как черный, таинственный амулет.

– Твой дом здесь, – сказала она. – Он всегда будет здесь. Я смогу сама позаботиться о саде, о доме и земле; я делала это раньше. Но ты должен отправиться в другой мир и использовать свое умение, а также больше узнать о себе. Если ты не сделаешь этого, то потратишь зря все, что в тебе заложено.

– Мне нужно подумать, – ответил Билли. – Я не вполне понимаю, что мне седует делать.

– Ты понимаешь. Ты просто тянешь время.

Билли сжал кусочек угля в кулаке.

– Я должен поспать эту ночь в лесу. Я должен остаться наедине с собой столько, сколько смогу.

Рамона кивнула.

– Я соберу тебе еду, если ты…

– Нет. Я буду есть только то, что поймаю или раскопаю. Мне нужен только спальный мешок.

Она вышла, чтобы найти то, что ему нужно. Билли положил кусочек угля в карман и вышел на террасу. Ему захотелось полежать под южным ночным небом, посмотреть на звезды и ни о чем не думать. Это правда, что институт Хиллберн в Чикаго тянул его. Ему было интересно, что он из себя представлял и что еще могло быть в таком большом городе. Чикаго казался ему таким же далеким, как и Китай, и таким же чужим. Также было правдой и то, что он боялся.

Он взглянул на горизонт, блистающий красками поздней осени. Терпкий запах мертвого лета был похож на запах старого вина. Ему не хотелось оставлять всю работу на плечах матери, но он знал, что она права; Неисповедимый Путь тянул его вперед, и он должен идти им.

Готов или нет, подумал он, вспоминая игры и прятки с Биллом Букером, чей символ веры Билли лежал у него в кармане джинсов, иду искать…

Сине-серебристый «Челленджер» авиакомпании «Кэнад Эйр» находился в воздухе меньше часа и летел теперь над центральным Арканзасом на высоте двадцати трех тысяч футов. Позднеоктябрьское небо было ослепительно белым, в то время как под самолетом грозовые тучи закрыли Литтл-Рок.

Уэйн Фальконер, сидящий в «тихом кармане», – помещении, находящимся сразу за кабиной пилотов – был поражен и восхищен. По сравнению с этим бесшумным орлом его «Бичкрафт» выглядел неуклюжим мотыльком. Вылет из аэропорта Файета был одним из наиболее грандиозных ощущений, испытанных им. А здесь, в небе, было так ясно и сине, что ему казалось, будто он оставил свои земные обязанности далеко позади. Он хотел такой же реактивный самолет, он сделает все, чтобы его заиметь, и точка.

Интерьер делового самолета был выполнен в сине-черных тонах с кучей хромированных и полированного дерева частей. Кресла с вращением и автоматизированным наклоном были покрыты черными чехлами, а рядом с баром фруктово-овощных соков стояла комфортабельно выглядевшая софа. Столики из датского тика были на случай болтанки прикручены к покрытому коврами полу; на одном из столиков лежали экземпляры красочного крестовопоходовского журнала. Все в длинном просторном салоне сияло чистотой, как будто кто-то отполировал каждую мельчайшую деталь. Джордж Ходжес заметил, что на овальных плексигласовых иллюминаторах не было ни единого отпечатка пальцев. Он решил, что этот Август Крипсин должен быть привередливым человеком, хотя в демонстрации журналов Похода его что-то настораживало; это было, пожалуй, чересчур умно, и попыткой завоевать Уэйна чересчур быстро. Помощник Крипсина, мистер Найлз, тоже настораживал Ходжеса. Он был вежливым, интеллигентным и хорошо информированным о деловых начинаниях Похода, но в его глазах было что-то, что беспокоило Ходжеса; они были слишком бездушными и слишком часто задерживались на Уэйне.

Ходжес сидел на несколько кресел позади Уэйна, ближе к высокому визгу спаренных реактивных двигателей, расположенных в задней части фюзеляжа. Найлз, как заметил Ходжес, поспешил занять место через проход от Уэйна. Генри Брэгг листал «Поле и ручей» в паре рядов от него. Брэг был рад побыть некоторое время вдали от жены и трех детишек мал-мала-меньше; он цедил через соломинку имбирный эль и смотрел, как далеко внизу бегут облака. На его лице была мечтательная улыбка.

Бет, их привлекательная стюардесса, прошла по проходу с бокалом апельсинового сока для Уэйна. Салон был более восьми футов в высоту, так что она могла свободно добраться до юноши.