Таш Нехорошкин - Генетика убийцы

- Не хило... - осмотрелся Никита.

- Сегодня свободное занятие, - стал рассказывать Ренат. - Каждый будет заниматься тем, чем ему привычней. Это хороший шанс рассмотреть каждого, может что отметишь для себя.

- Ага... - ответил Никита, достав из сумки тетрадь и ручку.

Ренат вздохнул. Общение с писателем в самом деле шло тяжело. Даже после внезапного поцелуя он не расслабился и все так же вел себя по-раздолбайски.

Вот в кабинет впустили группу. Человек пятьдесят точно есть. Каждый приметил героя вчерашнего дня. Кто-то смотрел на писателя строго, кто-то с уважением, обожествлением, но даже он не смог отвлечь их от интересного занятия творчеством. Никита внимательно за всеми наблюдал. Хотя глаза его и бегали, он, подобно роботу, собирал по кусочкам одну целую картину, высматривал мелочи, неловкие жесты, иногда останавливал на чем-то свой взор, потом плавно переводил взгляд и глаза его снова бегали. Ему интересно было смотреть на то, как заключенные свободно общаются меж собой. Кого-то с головой затянуло в работу. Особое внимание Никиты привлек неформал работающий над новой экибаной. Привлекла его не только внешность: блондин с салатовыми прядями, бритый на одну сторону, полностью проколотое ухо, серьга в переносице и в брови и много фенечек на руках. Но и то, как он мастерски справляется с работой. Видно, что он увлекается этим давно. То, как он отбирает цветы, как аккуратно собирает их в букет, старается, что бы цветы сочитались, все указывало на то, что человек любит порядок, любит свое дело.

- Кто это? - спросил Никита у Рената, стоя с ним в сторонке и указывая на того неформала.

- Это? Садовник, - ответил Ренат, поправив очки, - давно тут сидит.

- Садовник - кличка?

- Да. Его тут так прозвали. Настоящее его имя Тимур Нааглиев.

- Тимур, значит? Он вроде не...

- У него отец узбек.

- Оу... И в чем же он провинился?

- Убивал своих жертв и делал из них "вазы" для цветов.

- Фууу!!!

- Его жертвами становились те, кто портил какое-либо растение прямо у него на глазах. Он выслеживал жертву и в подходящий момент накидывался с ножом и резал сонную артерию.

- А ничего так, что он сам портит растения?

- Он считал, что наоборот, украшает. Его дом был одним сплошным рассадником. И было найдено несколько "живых ваз".

- Кхм...какая "прелесть"....

- Зато теперь его работы продаются на аукционах. Вот, одну мы у себя оставили.

Никита записал слова Рената и принялся зарисовывать на полях примерные иллюстрации. Спросил он и о паре других преступников и заметил одну общую особенность. Все они убивали ни ради удовольствия или денег - у них был фетиш: справедливость. Они пытались защитить тот или иной фактор, даже, если это была простая школьная стенка. Фанатики в общем.

- Ты, кстати, не забыл, что сегодня идешь ко мне? - напомнил Ренат писателю, покрывшись румянцем и стыдливо отвернув лицо в сторону.

Никита, довольно улыбаясь, посмотрел на него сверху-вниз. Непривычно было видеть этого вечно недовольного человека с другми, несвойственными ему эмоциями. Вдруг голова писателя закружилась. Перед глазами поплыло, а в груди всё загорелось. Ренат подхватил его и слегка потряс:

- Эй-эй! Ты чего тут в обморок падать собрался?...

Внезапно Никита вцепился в его плечо. Рената пробил пот. Что-то нехорошее должно произойти в следующую секунду. И Ренат увидел глаза парня: хищный взгляд, зрачок четко отделен и с тактом в долю секунды то сужался, то расширялся. Ренат застыл, завораженный этим гипнозом. Губы Никиты зашевелились. Он что-то зашептал Ренату на ухо. Тот сглотнул. Голос писателя изменился, стал грубее, прям как тогда в "отстойничке". Никита отпустил его и выпрямился. Глаза его прикрывала челка. Вид хмурый, но уголок губ предательски улыбался. Ренат пришел в себя, как-только писатель положил свою руку на его плечо.

- Расслабься... - сказал он все таким же голосом.

Ренат молча покачал головой, глядя в его лицо. Все дрожало внутри мужчины. Страшно? Наверное. Никита в его глазах преобразился в другого человека. Это уже не тот лисенок, что огрызался, лишь бы поддеть и повеселиться. Это лис, который действовал осторожно, зная на что давить. Никита мило улыбнулся и его взгляд перекинулся на Тимура, что тоже смотрел прямо на него. Между ними была прямая дорога, никто не мешал им сводить друг с друга глаз. Словно два волка из разных стай уставились друг на друга, будто угрожая: "Это моя территория!" Тимур вернулся к работе и, вертя в руках розу с шипами, сказал себе: