Виллард Корд - Инкуб

- Ты похожа на меня…

- Разве только похожа! В отличие от тебя, я своих жертв не жалею, и уж тем более во снах! Не то, что ты, весь испариной покрылся!

- Откуда тебе знать, что мне снится?

- Сколько раз мне подобные сны снились, знакома не понаслышке, так что различить «сладости» от стандартных видений вполне сумею.

Гэбриел задумчиво посмотрел в окно. Его створки были раскрыты, и в мансарду дул прохладный ветер с реки. Город готовился к вечеру. Солнце медленно увядало в объятьях сумеречного тумана белых ночей.

- Приготовить тебе чаю?

- Нет, лучше виски. Просто открой вон тот шкаф и дай мне бутылку.

После нескольких глотков бодрящего напитка Гэбриел полностью пришёл в себя, и теперь с интересом смотрел на незнакомку, ожидая, что будет дальше. В этом городе он не знал почти никого. Вдобавок, он не заводил друзей, потому что боялся предательства. Но наибольшую настороженность вызывали у него женщины, которых он любил и при этом намеренно сторонился.

- Значит, суккуб [11] Женская форма «инкуба». … у меня в гостях… Чем обязан?

- Считай это маленькой услугой. Я решила предупредить новоиспечённого Наблюдателя города, что ночью за твоей головой будут охотиться крысы из трущоб.

- Стервятники…

- Схватываешь на лету. Так что, я бы на твоём месте нашла место, где тебя никто не найдёт и переждала, пока гнев серых теней не утихнет.

- Спасибо за информацию. Но бежать я никуда не собираюсь – Гэбриел отпил ещё виски, наблюдая город за окном

- Тогда погибнешь. Дело твоё.

- Как оно касается тебя?

- Да никак, ты тут у нас самый странный, вот и решила хоть как-то тебя надоумить. Лицо у тебя приятное, нравится смотреть на него. А исчезнешь – так больше и не увижу.

- Умеешь рисовать?

- Пейзажи, портреты, абстракции – что угодно, в этом я мастер.

- Тогда нарисуй меня.

Девушка вопросительно посмотрела на Гэбриела. В глубине души она удивлялась его спокойствию перед лицом смерти, и, возможно, хотела бы помочь, но понимала, что даже вдвоём они не смогут справиться со стервятниками. Вдобавок… С какой стати вообще ему помогать?

- Ещё есть время до ночи. Ты можешь нарисовать мой портрет, и тогда, если я исчезну, у тебя останется моё лицо. Сохрани его, если оно тебе так нравится…

- Но…

- Рисуй. Когда-то давно здесь жил художник. После него остались кое-какие вещи. Посмотри в углу у окна. Уверен, там найдётся всё необходимое для хорошего портрета. А в твоих руках я не сомневаюсь.

- Почему же?

- Суккуб ценит красоту, и всегда хочет сама обладать ею…

- Повернись-ка немного… вот так. И замри, ни слова больше. Я начинаю…

Всего несколько минут до полуночи…

Гэбриел смотрел на часы на стене, размышляя о времени. Для него оно текло медленно, иногда слишком медленно. Настолько, что он даже не замечал событий, являвшихся непосредственными последствиями его собственных действий. Он никогда не запоминал что-то специально, считая память лишним мусором в голове, но события прошлого иногда настигали его во снах или видениях, общались с ним с помощью ветра, показывали образы на воде. В его доме не было зеркал – он испытывал отвращение к своему отражению. Возможно, это прошлое преследовало его. Возможно, он просто устал видеть себя таким – не меняющимся. Но чаще боялся встретиться взглядом с тем существом, что жило внутри него. Кем он по сути сам и являлся.

Я инкуб… Так он говорил многим. Даже не пытался скрывать свою сущность, зная, что люди слишком погружены в себя, чтобы поверить. Искушённое «новое поколение» проявляло интерес, но, зачастую, он сводился либо к познаниям о демонах, приходящих по ночам для занятий сексом, либо к дешёвым сериалам про охотников на вампиров и их любовные похождения.

Сам же Гэбриел никогда ничего не объяснял. Просто бродил по улицам среди множества неизвестных ему лиц, наблюдая за глазами прохожих, мимикой, жестами. Бывало, он приходил в парк, чтобы просто послушать мир, слияние природы и людей, музыку жизни и смерти.

Едва только оказавшись в этом городе, он захотел здесь жить, чтобы иметь возможность слушать и наблюдать. Но за фасадом его восприняли как чужака, и только решение Города сделать его Наблюдателем позволило ему остаться. Незаметно для себя, вместе с городом, он полюбил и людей, что его населяли…

Наблюдатель не вмешивается в жизнь людей. Он следит за Балансом и никогда не принимает каких-либо самостоятельных действий без допущения Совета. Наблюдатель не имеет права спасать, помогать или просто сочувствовать. Наблюдатель, нарушающий правила Совета, предаётся под суд обитателям города, который может заключать в себе как наказание, так и смерть, в зависимости от того, чьи интересы были ущемлены его действиями…