Дмитрий Головёнкин - Последняя сессия [СИ]

Яна прекрасно понимала, в каком состоянии он сейчас находиться, но от его резких выкриков она вздрогнула.

— Пойми, родной, этим ничего не исправишь! — решительно ответила она. — Что с того, если ты напьёшься до беспамятства? Неужели это вернёт Макса? Нет! Это уже произошло и ничего нельзя поделать! Слышишь? НИЧЕГО!

— Замолчи! — рявкнул он. — Хватит! Тебе то какое до этого дело? Он не был твоим другом.

— Ошибаешься! — закричала в ответ Яна. — Он стал для меня таким же близким человеком, как и для тебя. Всё то время, что ты пробыл в больнице после аварии, он был единственным близким мне человеком, который меня поддерживал и не давал сорваться. Он стал мне другом. Я привязалась к нему. Но что же делать, раз так произошло? Пить? День за днём напиваться?

Лёха не ответил.

— Нужно жить дальше, Лёшка! — продолжила она уже тихо. — Нужно жить. Пойми!

Она налила себе ещё и выпила. Всю её била дрожь.

— Малыш, я понимаю, как тебе сейчас тяжело… Я знаю, каково это — потерять друга.

— Откуда тебе знать? — бросил он, наливая очередной стакан до краёв. Он уже был чертовски пьян, но продолжал упрямо накачивать себя дальше. — Откуда тебе это знать, а?

Он выпил и закурил новую сигарету. Яна посмотрела на него, а потом вновь взяла его за руку.

— Лёшка, перестань. Хватит терзать себя. Его уже не вернёшь, но ты по-прежнему жив и ты может многое сделать во имя его. У него же осталась группа, нереализованные планы…. Ты нужен им. — она погладила его по заросшей щеке. — Я не думаю, что Макс хотел бы видеть тебя таким.

— Откуда ты знаешь, каким бы хотел видеть меня Макс? А? Откуда? — прорычал он сквозь зубы. Разум его был затуманен алкоголем и он уже ничего не соображал. Лишь слепая злоба, ненависть ко всему овладела им.

— Ты прав, я не знаю, но мне так кажется. Мне кажется, что если бы он сейчас мог с тобой поговорить, то непременно бы сказал, чтобы ты не вешал носа. Разве не так он тебе всегда говорил, когда что-то тревожило или удручало тебя? Мне кажется…

— Ах, тебе кажется? — прохрипел он, а потом его голос сорвался на крик. — Тебе только кажется? Мне тоже лишь казалось, когда мне позвонили и сказали, чтобы я приехал на опознание в морг. Мне казалось, что это всё чушь собачья, что с Максом ничего не могло случиться. Он был совсем молодым парнем и ему бы ещё жить да жить… Мне казалось. До тех пор, пока я не приехал и не увидел его своими собственными глазами.

Он с силой долбанул кулаком по столу так, что стакан задребезжал. Яна вздрогнула.

— Я приехал и увидел друга, своего единственного настоящего друга, который был изодран на куски. — в глазах Витамина не было ничего, только боль, ненависть и слёзы. — Это был Макс, с которым я только вчера разговаривал и шутил. И он был мёртв! Только вчера смеялся, а сегодня лежит в этом грёбанном морозильнике…

— Зачем ты мне всё это говоришь??? — заорала Яна. Из глаз её катились крупные слёзы. — Зачем? Твою мать, он был так же дорог мне, как и тебе! А кто будет жалеть и успокаивать меня? КТО? Ты пьёшь, а мне что делать? Нажираться вместе с тобой и слушать, как ты тут сопли распускаешь?

Она начала рыдать в истерике.

— Яна, я мог настоять на том, чтобы подвезти его и тогда бы ему не пришлось ехать на этой долбанной электричке. И он бы не нарвался на этого психопата, который искромсал его, словно телячью тушу….

— Сколько ещё ты будешь корить себя? Сколько!?

Потом повисла пауза. Лишь тихо играла музыка в баре, да переговаривались посетители.

— Пошли домой! — прошептала она. Тушь размазалась по лицу.

— Оставь меня в покое! Дай мне забыться! — он снова закричал.

Яна задрожала.

— Малыш, зачем ты так? — еле шевеля от обиды губами произнесла она. На них по-прежнему смотрели любопытные посетители бара. Лёха заметил это и тут он просто взбесился. Он вскочи из-за стола на непослушных ногах и запустил почти пустой бутылкой в сидящих. Но он был пьян и бутылка полетела в сторону и вдребезги разлеталась об стену. А потом он заорал во всё горло:

— Ну, что уставились, падлы?! Что? Интересно блядь? Все вон отсюда! ВОН!!!!!!

Люди с удивлением смотрели на него и не двигались. Словно дикий зверь, Витамин схватил пару стульев и бросился вперёд, а потом с силой приложил их об соседние столики. Полетели щепки о сломанные ножки.

— АА-А-А-А-АА-! — он ревел, как раненный медведь.

Люди похватали свои вещи и поспешили покинуть бар, пока Витамин громил всё то, что попадало под руку.

В бессильной ярости Лёха застонал, а потом его стон вдруг перешёл на жалобный рёв. Так порой ревут медведицы, когда охотники убивают её детёнышей.