Татьяна Стафеева - Привнесённая память

Почуяв тепло, комфорт и внимание к своей персоне, девочка дружелюбно таращила глазки той удивительной первозданной голубизны, которая встречается только у новорожденных, и Рыжову почему-то стало обидно за кроху.

-Посмотрите, в чем она находилась! Далеко не рваньё! – Олег Иванович принес влажный кусок белой ткани.

-Дайте! – встрял старший лейтенант, – Так, наволочка, хлопчатобумажная, белого цвета, с одной стороны нашито кружево в виде диагональных полосок в количестве двух штук. Никаких меток, ничего особенного, за исключением того, что изделие самошивное… Можно попробовать поспрашивать у соседей, вдруг кто видел похожее постельное белье?

-Только верните потом, обычно в приютах и детских домах сохраняют вещи, найденные с ребенком, вдруг по ним обнаружится мать, отец или бабушка? – вступила представительница отдела опеки и попечительства управления соцзащиты, молодая холеная дама с протокольно-сочувственной гримасой на красивом лице.

-Возвернём, не беспокойтесь, - пообещал милиционер.

По ходу дела выяснилось: никто ничего не видел и не слышал ни в то утро, ни накануне вечером, за исключением пенсионера Ефимыча с первого этажа. Дедок в тот вечер мучился бессонницей, и будто бы узрел, как с улицы во двор заехало некое авто, из которого опять же будто бы выходил человек, одетый в темное и потому различимый едва ли не чутьем. Ввиду старческой глаукомы черты лица, рост, и даже пол незнакомца остались за кадром. Куда ходил и что делал пришелец – тоже. Наволочку соответственно никто из местных не опознал.

-Тухлое дело. Ищи ветра в поле, – махнул рукой лейтенант.

-Сиротка, - по-бабьи протяжно вздохнула Людмила.

-Её быстро возьмут в семью, несмотря на весьма возможную дурную наследственность, - авторитетно изрекла дама из опеки.

-Конечно, вон какая хорошенькая, - согласилась Рыжова.

-Не только поэтому. Трогательная малютка. Протянет ручонки к какой-нибудь бездетной бабе, и дело в шляпе! Тут же растает! – цинично заметила чиновница из сострадательного отдела.

-Надо же! И никто не станет заглядывать бедняжке в рот и отворачивать веки в поисках изъянов? – с непонятным и неприятным ожесточением спросил Олег.

-Не надо утрировать. Я вам так скажу, желаете проявить гуманизм, удочерите девочку! Кишка тонка? – ринулась в атаку попечительница. – Тогда оставьте неуместную иронию! На кого вы, собственно, раздражаетесь?

-Простите, - пробормотал Рыжов.

-Можно задать пару вопросов? – подскочил закончивший беседу с врачом телевизионщик.

-Да, конечно, - вздохнул Олег Иванович.

Пришлось идти во двор, показывать ящик, в котором лежала кроха, отвечать на вопросы. Часть славы досталось и поисковому пуделю Тимке.

Наконец, после всей суеты, живой комок, завернутый в грубое казенное одеяло, покинул квартиру Рыжовых.

Следующая неделя обернулась для Олега Ивановича сущей пыткой. Вспоминалась сцена перед выносом крохотного тельца. Младенец, только что демонстрировавший миру невинные голубые глазки, вдруг разорался так, будто прощался с белым светом. Захлебывался плачем, обреченно сучил крошечными конечностями, словно насаженный на булавку жучок. Сопротивлялся завертыванию себя в серую казенную рогожку. Олегу казалось, подкидыш обращался к нему с бессловесной мольбой: "Пожалуйста, дядя, не отдавай меня! Миленький, не надо!"

В очередной мерзопакостный понедельник преподаватель экономики вдруг осознал одну вещь: или он заберет найденыша домой, или умрет, как личность.

-Ты спятил? – вскричала жена. – Брать девочку из мусорки!

-А откуда? Не из коляски же возле магазина! - резонно возразил Рыжов.

-Но с какой стати!

-А с какой стати ты втайне от меня ходила на аборт в двадцать лет! Тогда ТЫ сделала свой выбор, теперь Я делаю свой или...

-Или? Бросишь? Пожалуйста!

Люда дернула точеным плечиком. Независимость была одним из качеств, за которые Рыжов уважал жену. Однако без ее согласия прожект проваливался к чертям: не ему же сидеть в декрете с малышкой. Словопрения длились еще неделю и завершились походом к той самой даме из опеки и попечительства.

-Я знала, что вы придете, - торжествующим тоном заявила та.

Бюрократическая машина включилась и заработала полным ходом. В результате девочку зарегистрировали Вероникой Олеговной Рыжовой.

Такова предыстория.

Ребенок ничем не отличался от сверстников, рос и развивался, как положено, почти не болел. Изредка простудами в холодное время года. Наволока с нашитыми по диагонали кружевными полосками коротала вечность в углу бельевого шкафа, а супруги Рыжовы стали полноправными родителями очаровательного ангелочка.