Владимир Алеников - Сумерки в спальном районе

— Давай, дорогой, погадаю, — вкрадчивым голосом обратилась к нему цыганка. — Всю правду тебе расскажу, не пожалеешь.

При этом она пристально разглядывала Никиту своими черными цыганскими глазами.

Никите подобное неожиданное предложение, равно как и внимательное рассматривание его личности незнакомой цыганкой, крайне не понравилось. Не то чтобы он всерьез боялся цыганок, но как-то с детства сторонился их, избегал прямых контактов, интуитивно чувствовал опасность, исходившую от этих необычных, ярко одетых, шумных женщин.

— Не, не надо, — стесняясь, буркнул Никита и сделал шаг в сторону, чтобы обойти нежелательную особу.

Но цыганка тут же проворно заступила ему дорогу. Никита разглядел, что она не так уж и молода, как ему поначалу показалось, отчего чувство неловкости только усилилось.

— Зря отказываешься, дорогой, — искренне посетовала цыганка. — Я вон по глазам вижу: ждет тебя вскоре неожиданная встреча, она тебя и осчастливит, и погубит. Хочешь, подробно расскажу, как тебе погибели избежать? Позолоти ручку, не скупись, себя же обезопасишь.

Никита упрямо покачал головой. Ни про какую гипотетическую погибель он слушать всякие сомнительные советы не желал.

— Не, не надо! — снова повторил он. И, сделав над собой усилие, твердо произнес: — Я не хочу!

— Что ж, дело твое, — насмешливо процедила цыганка, не двигаясь при этом с места. — Не хочешь — как хочешь. Тебе жить. Вспомнишь меня еще, только поздно будет.

— Это что там, цирк приехал? — спросил Никита. — Шапито, что ли, ставят?

Он, собственно, и так видел, что цирк, а спросил, просто чтобы уйти от неприятного разговора.

Тут-то и выяснилось, что он опять попал впросак.

— Ага, как же, цирк! — с откровенной издевкой ответила гадалка. — Видишь, сплошные клоуны вокруг бегают…

Никита на это ничего не сказал, только несколько обиженно потянул носом.

— Размечтался! — криво усмехнувшись, продолжала тем временем цыганка. И совершенно уже оскорбительным тоном, каким разговаривают с несмышлеными младенцами, добавила: — Зверинец это.

— Что за зверинец такой? — поразился Никита, никогда доселе ни про какие разъезжающие по городу зверинцы не слыхавший.

— Самый обыкновенный! — все столь же язвительно заметила его малоприятная собеседница. — Со зверями! — И пробурчала что-то еще невразумительное и явно крайне недоброжелательное в его, Никитин, адрес.

Никита, впрочем, и не вслушивался, переваривал новую, неожиданную информацию.

— Надо же! — продолжал удивляться он.

Он хотел было задать довольно много вопросов, откуда, скажем, взялся этот зверинец, надолго ли он оккупировал пустырь, каких зверей там будут показывать и когда начнут пускать народ, но насмешливой цыганки уже и след простыл. Она исчезла столь же внезапно, сколь и появилась.

Никита с облегчением вздохнул и ускорил шаг по направлению к диковинному зоосаду.

— Это чего, зверинец? — на всякий случай уточнил он у поглядывающего на суету вокруг фургонов пацана.

— Ну, — со знанием дела ответил тот, даже не посмотрев при этом на Никиту.

— А когда откроется, не знаешь? — как бы между прочим поинтересовался Никита.

Ему отчего-то совсем не хотелось выказывать чрезмерный интерес к столь внезапно появившемуся на пустыре зверинцу. Ведь еще вчера тут и признаков его не было — Никита это точно знал: он здесь как раз накануне проходил.

— А вечером, — неохотно сказал пацан. — Часов в шесть или в семь.

— А какие там звери? — продолжал расспрашивать Никита.

— Разные! — недружелюбно отрезал всезнающий пацан, давая понять, что беседа на этом заканчивается.

Но Никита и не думал прекращать такой важный разговор.

— Например? — настойчиво полюбопытствовал он.

— Осел, например, — явно не без намека процедил его нелюбезный собеседник.

— А еще? — не отставал Никита.

— А еще лошадь, — раздраженно процедил паренек. — В смысле пони. Потом коза.

— Одни парнокопытные, что ли? — въедливо расспрашивал Никита. — Только скот?

— Почему ж только скот? — возмутился хорошо осведомленный пацан. — Там и хищники есть. Ну, там лиса, волк, медведь.

— Неужели медведь?! — искренне восхитился Никита.

При этом сердце его отчего-то учащенно забилось. Можно было подумать, что он всю жизнь только и ждал, чтобы к ним в Бирюлево приехал медведь.

— А какой? Бурый?

— Не белый же! — резонно заметил паренек. — Откуда здесь белому-то взяться? У нас тут льдов нету.

При этом он в первый раз за весь разговор повернул голову и оценивающе покосился на Никиту.