Мойсес Пабло - Последний элемент

У Джулии, эффектной молодой женщины с длинными, слегка вьющимися рыжими волосами и греческим носом, перехватило дыхание. В ее присутствии коллеги никогда не позволяли себе лишнего, но эту ситуацию она проконтролировать не могла. По крайней мере, на данный момент.

О’Коннор не дал ей возможности объяснить свою позицию, и она попала в ловушку. Однако не все еще потеряно. Может, ей все-таки удастся настоять на своем. Если не сказать начальнику правду прямо сейчас, капитан Вашингтон все равно ее выдаст и глазом не моргнет. Он как цепной пес, ему только дай команду «Фас!».

— Мы с Боско учились в одном университете. И… чего греха таить — действительно, все равно ведь не скроешь! — вместе участвовали в демонстрации против вторжения в Ирак.

На лице шефа не дрогнул ни один мускул.

— Из вас троих получится прекрасная команда, мисс, — поспешно заверил ее Жерар, которому, видно, хотелось избежать дальнейших обсуждений. — Это хорошее начало совместных действий западных спецслужб.

Его седые, аккуратно подстриженные усы покачивались в такт речи, словно ствол дерева на морских волнах.

— Все мы совершали в юности ошибки… Решено! Боско войдет в состав вашей группы, — громовым голосом провозгласил О’Коннор, машинально потер подбородок и поднялся со стула.

Его французский коллега одобрительно кивнул и тоже встал. Все остальные тут же, как по команде, вскочили с мест.

Возвращаясь, домой, Джулия проехала по мосту через Потомак и направилась на юг. Хотя она и работала в Вашингтоне, но жить предпочитала в соседнем штате Виргиния, подальше от столичной суеты и политических баталий. Ей нравилось мчаться в автомобиле и слушать «Криденс» [1] «Криденс Клиэруотер Ривайнел» (Creedence Clearwater Revival) — легендарная американская рок-группа. (Здесь и далее примеч. ред.) врубив звук на полную катушку. Это давало Джулии эфемерное, но очень приятное ощущение свободы. В такие моменты хотелось вдруг оказаться на пляже в Калифорнии и, взяв доску для серфинга, бросить вызов волнам.

С Виктором они не виделись уже десять лет. При мысли о неизбежной встрече во рту возник горький привкус. Привкус, который не удалось заглушить даже двумя стаканами мангового сока. Тогда Джулия — она всегда так делала, чтобы успокоить нервы, — зашла в тренажерный зал и принялась наматывать километры на беговой дорожке. Словно пытаясь убежать от призраков прошлого.

Припарковав машину у здания ректората, агент Эббот посмотрел на себя в зеркало заднего вида. Приятели называли его типичным представителем Конторы. Чтобы выглядеть обычным человеком, Эбботу пришлось бы полностью изменить облик. Зеркало не обманывало, вид у него и впрямь специфический: черные пиджак, галстук и брюки. Наверное, поэтому он отпустил бакенбарды — две довольно неровные каштановые полоски, обрамлявшие худое лицо.

В Конторе его прозвали Блюз Бразер. Эббот [2] «Блюз Бразерс» — американский дуэт Джейка Блюза и Элвуда Блюза (настоящие имена — Джон Белуши и Дэн Экройд). Как и герой данного романа, музыканты предпочитали черные костюмы и узкие черные галстуки. усмехнулся. Прозвище ему льстило.

Выйдя из машины, он направился к входу в университет. Боско сидел в самом маленьком кабинетике в северном крыле здания за шатким столом, на котором высилась груда бумаг.

— Что забыл в нашем университете агент секретной службы? На кого решили переучиться? — поинтересовался профессор, не отрывая глаз от картотеки, которой он сейчас занимался. Левой рукой он при этом щелкал арахис и отправлял очищенные ядрышки в рот.

«Интуиция у толстяка развита, ничего не скажешь», — подумал Эббот.

А вслух произнес:

— Нам необходима ваша помощь.

— Благодарю за доверие, но я занимаюсь исключительно преподаванием, — холодно ответил Боско.

А мысленно задался вопросом: «С какой стати сюда притащился этот шпион, вырядившийся как „Блюз Бразерс“?» Но вслух предпочел сей комментарий не оглашать.

Эббот поплотнее прикрыл дверь в кабинет.

— Вам знакомо выражение «вызов науке»?

— Естественно. — Боско пристально посмотрел на посетителя. Тот стоял перед ним, с интересом разглядывая пепельницу, полную арахисовой скорлупы.

Вообще-то Боско с утра до ночи щелкал арахис, научившись делать это прямо-таки с умопомрачительной скоростью. Привычка грызть арахис стала частью его личности, они с арахисом были как бы неотделимы друг от друга. Хруст ломающейся скорлупы завораживал Боско. Почему-то (он сам не понимал почему) для него это символизировало быстротечность жизни.