Роберт Мазелло - Кровь и лед

Продолжая неотрывно смотреть ему в глаза, Элеонор подалась вперед и ухватила ртом оставшуюся часть клубники. Мягко подцепила ее зубами, при этом легонько коснувшись губами кончиков его пальцев, и сорвала ягоду с зеленого хвостика. Майкла словно парализовало.

— Спасибо, Майкл, — промолвила она.

Ему это не снится? Она действительно впервые обратилась к нему по имени?

— Я получила несказанное удовольствие.

— Это мой вам рождественский подарок.

— Правда? — удивилась она. — Неужели сейчас Рождество?

Он кивнул. Майкла так и подмывало обнять девушку, но он не осмелился. В конце концов, он пригласил ее в лабораторию совсем не за этим. У них все равно нет совместного будущего.

Только почему Майклу все время приходится убеждать себя в этом?

— На Рождество мы всегда украшали дом омелами, плющом и хвойными ветками, — мечтательно сказала она. — По случаю праздника мама делала пудинг, а сверху в него втыкала веточку падуба, вымоченную в бренди. Когда папа подносил к ней спичку, вся комната озарялась ярким светом, словно от костра.

Она отвернулась и вышла из-под направленного света ламп.

— Свет очень горячий.

Элеонор двинулась дальше по проходу, шурша длинным синим платьем с пышными рукавами и высоким белым воротничком, который особенно подчеркивал стройность ее фигуры. Она провела пальцами по рядам томатных кустов, листьям салата-латука, редиса и лука, которые стояли на столах в низких горшках с прозрачной жидкостью.

— Здесь нет грунта, — произнесла она, не оборачиваясь. — Тогда как они растут?

— Это называется гидропоника, — пояснил Майкл, следуя за ней по проходу. — Все необходимые растениям минералы и питательные вещества находятся в воде. Добавьте свет, воздух — и готово.

— Потрясающе, — сказала она. — Это место мне напоминает оранжерею на Великой выставке. Отец однажды отвел нас туда с моей сестрой Эбигейл.

— Когда это было?

— В тысяча восемьсот пятьдесят первом году, — сообщила она, словно это было общеизвестным фактом. — В Хрустальном дворце в Гайд-парке.

Майкл до сих пор не мог свыкнуться с мыслью, что разговаривает с человеком из прошлого.

В конце лаборатории стояла еще одна батарея ламп, освещающая меленькую плантацию роз, лилий и обожаемых Экерли орхидей.

— Боже, как красиво! — восхитилась Элеонор, ныряя в узкий проход, по обеим сторонам которого тянулись горящие красным розы и разноцветные орхидеи на длинных изогнутых стеблях. Даже в отсутствие почвы здесь было жарко и пахло сыростью джунглей. Элеонор глубоко вздохнула и расстегнула на воротнике верхнюю пуговицу, правда, ею и ограничилась. — Никогда бы не подумала, что в столь холодном и глухом месте может существовать такая красота, — сказала она, наслаждаясь буйством цветов и запахов. — А кто ведает всеми этими растениями? Вы?

— Нет, что вы. Если бы я за них отвечал, они бы завяли через неделю, — признался Майкл.

Но как он мог ей объяснить, что случилось с Экерли? И какой будет ее реакция, расскажи он ей правду? Признается ли ему после этого в своей непреходящей и тщательно скрываемой жажде?

По правде говоря, Майкл страшился услышать из ее уст что-то в этом роде.

— Мы все здесь понемногу трудимся, — выкрутился он. — Но в основном все выполняется автоматически по командам компьютеров и таймеров.

Он тут же сообразил, что эти слова звучат для нее как чистая тарабарщина, поэтому добавил:

— Механические устройства.

Простой ответ, кажется, удовлетворил Элеонор… однако она вдруг помрачнела. Судя по выражению ее лица, она даже сейчас, уткнувшись носом в заросли роз и вдыхая цветочный аромат, думала о чем-то неприятном. Девушка застыла над цветником, нахмурившись.

— Майкл… — наконец вымолвила она, но замолчала, не зная, как продолжить мысль.

— Да?

Она помедлила еще секунду, затем, отбросив нерешительность, сказала:

— Я никак не могу отделаться от чувства, что вы от меня что-то скрываете.

Что правда, то правда, отметил про себя Майкл, но он скрывал от нее так много, что, решись поговорить с ней начистоту, не знал бы, с чего начать.

— Это имеет отношение к лейтенанту Копли?

Майкл медлил с ответом. Врать не хотелось, однако сообщать ей правду ему категорически запретили.

— Мы его ищем.

— Вы ведь понимаете, что он попытается меня разыскать. И если он еще не начал поиски, то сделает это очень скоро.

— Я бы этому не удивился, учитывая, что он ваш муж, — сказал Майкл.