Дана Стейбнау: Совершенный дар

Нас так воодушевил успех сборника «Many Bloody Returns», что мы тут же бросились составлять следующий. В каждом рассказе первого сборника должны были присутствовать две обязательных темы: вампиры и день рождения. Идея себя оправдала, и для второго сборника мы тоже решили выбрать две темы. Выбирать их было очень весело — может быть, даже слишком, — и нас не раз заносило, когда мы перекидывались блестящими идеями по электронной почте. Например, зомби и День Посадки Деревьев — как вам?

Но успокоились мы на более разумной комбинации: оборотни и Рождество. Потом, опять же веселясь от души, составили список авторов, которых хотели бы видеть. К нашему восторгу, почти все они согласились. Дж. К. Роулинг, правда, отговорилась тем, что занята какой-то другой серией, но почти все прочие смогли представить рассказ в необходимый срок.

Мы надеемся, что вам этот сборник будет так же приятно читать, как и первый. Поразительно, как талантливые писатели разных жанров строят такие разные рассказы из двух одних и тех же блоков. Читайте и наслаждайтесь.

Дана Стейбнау родилась в Анкоридже и выросла на семидястипятифутовом рыболовном сейнере в Аляскинском заливе. Она знала, что где-то есть работа потеплее и посуше, и нашла ее — в писательстве. Первый ее научно-фантастический роман «Вторая звезда» (1991 год) утонул бесследно, зато первый детективный роман «Холодный день для убийства» (1992 год) выиграл премию «Эдгар», а первый триллер — «Игра вслепую» (2005) — попал в список бестселлеров «Нью-Йорк Таймс». Второй триллер Даны, «Готовые к ярости», вышел в свет в 2008 году, а двадцать пятый роман (шестнадцатый из серии про Кейт Шугек), «Шепот к крови», ожидается в феврале 2009 года.

— Они истощили пастбище.

— Верно.

— Если не сократим популяцию, хрен останется нам на что охотится.

— Тоже верно, — согласилась Нери.

— Последние два раза, когда мы пытались как-то взять под контроль их деятельность, напомнить, что популяция различных стай сейчас очень далека от равновесия, они нас разорвали в клочья.

— Никто с тобой не спорит, Лукас, — ответил Маннаро.

— Так какого черта мы тогда ходим вокруг да около?

У Лукаса был длинный, резко очерченный нос, квадратный подбородок, овал лица — как из-под резца Праксителя, хотя Маннаро считал, что его внешности свойственно почти царственное отсутствие живости. Молодым редко бывает свойственна строгость черт, и Маннаро подумал, что от этого Лукас кажется чуть-чуть помпезным.

— Мы должны принять решение, — сказал Лукас, — и чем быстрее, тем лучше.

Его интонации и жесты говорили вполне ясно, что откладывали уже непозволительно долго.

Вальвер подался вперед. Густой шотландский акцент делал его речь совершенно неразборчивой, если он не старался говорить медленно и очень, очень отчетливо. Без сомнения, совет понимал серьезность стоящего перед ним вопроса.

— И все же одно предостережение. Действительно ли мы хотим поднимать такой вихрь дерьма перед самым Рождеством?

Он посмотрел на сидящего во главе стола Маннаро, безупречно причесанного, в идеально сшитом костюме, в совершенно свободной позе, впечатление от которой портили лишь быстрые черные глаза, задержавшиеся на мгновение на Нери. Да, она стоила внимания, эта длинноногая и длиннорукая блондинка с кожей цвета сливок, которая так легко краснела, с синими глазами под пышными ресницами, с чувственным красным ртом, вызывающим у мужчин мысли о мягкости ее поцелуев и ленивых воскресных днях. Но Маннаро знал свою племянницу куда лучше многих. Ничего в ней не было ни мягкого, ни ленивого.

— Вальвер говорит разумно, — сказал он. — Последние два раза, когда Совет по дичи предлагал охоту, происходил взрыв сильных чувств — увы, должен добавить, что не мыслей, — от более широких кругов. Е-мейлы, письма, телефонные звонки просто захлестывали управление комиссара. «Хищники — необходимая часть пищевой цепи». «Эти хищники истребляют лишь слабых и больных, тем самым поддерживая стадо здоровым и жизнеспособным, что, в свою очередь, поддерживает здоровье и жизнеспособность популяции хищников».

Он поднял руку:

— Я знаю, что вы все это уже слышали. Отлично. Итак, мы согласны, что действовать необходимо?

Сидящие за столом ответили кивками.

— Мы также согласились, что эта стая неконтролируема. Вопреки собственному желанию, мы согласились, что единственно возможным действием здесь будет ее элиминация. Такое драконовское решение принято лишь после многократных — и безрезультатных — попыток корректирующих акций и после серьезных размышлений о том, что будет лучше служить добру.