Андрей Дашков - Бледный всадник, Черный Валет

При разглядывании экслибриса обер-прокурора охватила слюнявая ностальгия. Даже не верилось, что он сумел в одиночку провернуть эту самую революцию и наладить новую счастливую жизнь. Полина не в счет. Загнанных лошадей пристреливают, не так ли? Ну а с нею поступили гуманно. Богадельня — та же больница и ночлежка для престарелых; там еще и кормят бесплатно…

Но, говоря по правде, обер-прокурор просто не вынес постоянного присутствия бабы-экстрасенса у себя под боком. Ему казалось, что она читает его мысли. Кому это понравится? Тем более если мысли — исторически важные…

Теперь все было прекрасно. Стабильность, порядок и полная гармония. Во всяком случае, обер-прокурору так докладывали. Однако очередной подарок, преподнесенный полицмейстером города Ина, заставил инвалида содрогнуться. Он испытал сильный спазм страха — чувства почти забытого и все-таки мгновенно напомнившего о себе. Как будто и не было толстенной стены из прожитых лет, разделявшей прошлое и настоящее.

Оказалось, что эта стена иллюзорна и на самом деле ни от чего не защищает.

Он был настоящее дитя природы. А его папашу можно было назвать блудным сыном цивилизации, который передал по наследству свое горькое разочарование и свои рецепты выживания. До восемнадцати лет дикарь не видел ни одного человека, кроме отца, поэтому отпадала необходимость в имени.

Существо без имени было свободно от стереотипов и предвзятых оценок. Даже степень опасности оно оценивало непосредственно; его чувства оставались незатронутыми, мысли — кристально прозрачными. Это давало ему некоторые преимущества на границе человеческого и нечеловеческого — и превращало в наивного ребенка там, где начинала разыгрываться извечная комедия притворства или лицемерный фарс.

Дикарь рос, окруженный противоестественными мифами, которыми кормил его отец; мстительный родитель вкладывал в принадлежавшего ему человечка все то, чем был отравлен сам. Безупречно полная информация снабжалась соответствующими комментариями. В результате дикарь уже в пятилетнем возрасте имел довольно своеобразное представление о потерянном «аде».

Однако позже старания папаши вызвали обратный эффект. Мрачные и сумбурные рассказы о жизни в городах, полной насилия и крови, только распаляли воображение подростка, нуждавшееся в сильных стимуляторах и утолении постоянного голода. В десять лет он уже считал, что «ад» — это просто другое название рая. В конце концов, все ведь зависит от точки зрения, разве нет?

Папаша сознательно изуродовал сына; он был уверен, что лишь законченный урод сумеет выжить в уродливом мире. Ему нельзя было отказать в логике, и он преуспел, пытаясь сделать дикаря неуязвимым. Прививка иммунитета против греха — эксперимент, достойный подвижника или грязного авантюриста. В итоге восприятие дикаря было непоправимо искажено. Обитая в вакууме, он наделял предметы душами — испорченными или не очень, — которых ему не хватало в его окружении.

Например, он был совершенно уверен в том, что его пистолеты живые.

В свое время они служили мальчику детскими игрушками, а их кровавая история заменила ему сказки. Если верить отцу, когда-то они принадлежали самому Начальнику города Ина. Внешне пистолеты были близнецами, но характеры и голоса у них были, безусловно, разными. Тот, который обычно держала правая рука, — жесткий, своенравный, резкий, обидчивый; левый — вкрадчивый, чуть более тихий, с мягким спуском, «гладкий»; в его повадках было что-то кошачье. Иногда Левый казался дикарю существом женского пола…

Папаша жестоко высмеял сына, когда тот заикнулся об этом. С тех пор дикарь предпочитал молчать, но его трепетное отношение к металлическим «брату» и «сестре» нисколько не изменилось.

…Они жили в дикой лесной глуши; забравшись сюда — поближе к сумрачным чертогам Пана, подальше от людей, — отец срубил низкую, темную, тесную избу — укрытие, логово, а не дом. В избу возвращались только затем, чтобы отоспаться и сожрать добытое на охоте.

Дикарь вырос тут, постигая тайную и обнаженную жизнь леса, впитывая яд чужих воспоминаний и поклоняясь единственному идолу — металлическому ящику с пистолетными патронами. Получился странный парень — тело отшельника, рефлексы зверя, душа паломника…

Папаша даже научил его читать — настолько, чтобы тот мог прочесть объявление о розыске или (не приведи господи!) приговор, — и рассказал, откуда берутся дети. А еще поведал о матери дикаря, которая, по его словам, была городской проституткой и умерла от рака матки.