Андрей Дашков - Бледный всадник, Черный Валет

— Степан! — заорал помещик, переполошив слуг, а заодно и всех ЖИВЫХ собак в округе.

Разбуженный его криком управляющий явился не при параде, зато через полминуты.

— Собирай людей! — буркнул Ферзь, которому отчаянно хотелось разодрать кого-нибудь на части голыми руками, притом прямо сейчас. — Готовь облаву.

Обернувшись, он снова увидел в сумраке спальни собачьи головы с остекленевшими глазами, торчавшие по четырем углам кровати, словно языческие фетиши. И завыл от боли и бешенства, стиснув голову руками.

Валет снова подходил к городу Ину, в котором ему так не повезло. Теперь принять его за героя фильма-«истерна» мог только безнадежный кретин и только издали. Вблизи он был похож на ночной кошмар параноика, страдающего от депрессии. Можно было ручаться, что такого ублюдка никто из жителей города Ина никогда не видел. Тем хуже для них, трусливых тупиц, составлявших покорное стадо!..

На этот раз Валет не чувствовал усталости и не предвкушал удовольствий. Он вообще ничего не чувствовал, потому что был мертв — по всем канонам биологии, окончательно и бесповоротно. У него не осталось даже человеческого лица. Уголья, прилипшие к черепу, превращали его в ужасную оскаленную маску черно-лилового цвета; вместо вытекших глаз поблескивали фасеточные полусферы; протезы из черной резины, едва прикрытые рукавами, болтались не всегда синхронно с движениями ног. Тело сохранилось значительно лучше, чем голова, — от огня его защитила толстая ткань. Сильно пострадали кисти рук и были заменены на резиново-металлические манипуляторы. Номер на предплечье сократился вдвое. Четверка и тройка сгорели. Единица слилась с поперечным шрамом.

Несмотря на то что мышцы и уцелевшие ткани подверглись консервации в лаборатории, Валету оставалось функционировать не более недели. Многовато для нескольких выстрелов, в самый раз для революции и явно недостаточно для того, чтобы успеть воспользоваться плодами переворота. Ничего страшного — как всегда, ими воспользуются другие.

Вооружен он был лучше, чем когда-либо. Его арсенал составляли: два автомата «АКС», шесть полных магазинов к ним, связанных проволокой попарно, два пистолета «ТТ» с двенадцатью обоймами, десантный нож и четыре гранаты «Ф-1». Все новое, только что со склада, где игрушки покоились в смазке, как спящие красавицы в анабиозе. Теоретически игрок мог уничтожить все мужское население города Ина.

Священник шел в ста метрах позади своего симбионта и впервые в жизни чувствовал себя крутым парнем. Он уже свыкся с тяжестью небольшого приборчика, укрепленного на голове и похожего на солнцезащитные «капли». Элегантно и практично. Эти «очки», которые он не собирался снимать даже в самые пасмурные дни поздней осени, придавали хиляку в черной рясе особо зловещий и устрашающий вид. Благодаря им он видел все то, что должен был бы видеть его симбионт, если бы тот был жив в общепринятом смысле слова. С резкостью и цветами у него было неважно, зато он великолепно реагировал на любое движение, а поле зрения оказалось огромным — около двухсот градусов по горизонтали и больше ста шестидесяти по вертикали. Изображение, сформировавшееся в искусственных глазах Валета, транслировалось на слегка измененную сетчатку человеческого глаза и накладывалось на другую картинку, ограниченную полупрозрачными стеклами прибора. Большая Мама иронически называла это «двойной точкой зрения». Если бы дело было только в зрении!

В самом начале священник был мучительно дезориентирован и очень близок к шизофреническому раздвоению личности и окончательному распаду. Позже он привык и даже стал находить в своем новом состоянии некоторое удовлетворение. А потом и вовсе поймал кайф. Он упивался заимствованной силой, а странная связь избавила его от парализующего страха перед необратимостью любого поступка. Это было приятно: во-первых, неуязвимость; во-вторых, пошевели не пальцами даже, а мозгами — и мертвец сделает все, что ты хочешь; и вдобавок — полная безнаказанность. Даже если Валета шлепнут по второму разу, его симбионту ничего не грозит. Священник ощущал себя если не в свите Его Абсолютного Величества, то по крайней мере допущенным в райскую кунсткамеру. В качестве дрессировщика.

К тому же связь симбионтов не была оптической. Разделить их полностью мог лишь толстый металлический экран, но и в этом случае священник воспринимал бы вторичное излучение металла и отраженный от ионосферы сигнал, однако не сумел бы управлять Валетом без дополнительного источника энергии. Он надеялся, что такого случая не будет, а дополнительный источник не понадобится. Его надежды были небеспочвенны.