Абрахам Меррит - Корабль Иштар. Семь шагов к Сатане (сборник)

Он снова усмехнулся.

– А вот и еще одно доказательство его осторожности: он не сказал своему товарищу, что рог не имеет над ним власти. Слышишь, как храпит длинноволосый? Он–то уж точно спит. Мне это нравится – он знает, что тайна, разделенная двоими, уже не тайна.

– Он кажется мне спящим. – Кентон почувствовал, как перс склоняется к нему, сомневаясь.

Усилием воли он держал свои веки закрытыми, дышал регулярно, спокойно. Долго ли они будут стоять тут?

Наконец Джиджи нарушил молчание.

– Зубран, – негромко сказал он, – подобно тебе, мне тоже наскучил черный жрец и эта бесплодная борьба между Иштар и Нергалом. Но, связанные обетом, ни я, ни ты не можем сразиться с Кланетом, не можем причинить вред его людям. Неважно, что обеты вырваны у нас хитростью. Мы их дали – и они действуют. До тех пор, пока Нергал через своего жреца правит на своей палубе, мы не можем сражаться с ним. Но, предположим, Кланет больше не правит, что чья–нибудь рука отправила его к его темному хозяину?

– Это должна быть могучая рука! Где в этих морях мы найдем такую руку? И если найдем, как убедим выступить против Кланета? – насмехался перс.

– Я думаю, она здесь, – Кентон снова ощутил на себе руку барабанщика. – Мужество, верность, сила, быстрый ум и осторожность. У него все это есть. К тому же – он может пересекать барьер.

– Клянусь Ариманом! Верно! – Теперь я хочу дать еще один обет. Обет, к которому ты присоединишься. Если цепи этого человека будут… разорваны, он легко сможет пробраться к Шарейн, легко вернет свой меч.

– Ну, и что тогда? – спросил Зубран. – Ему все же нужно будет встретиться с Кланетом и его сворой. А мы не сможем помочь ему.

– Да, не сможем, – согласился барабанщик. – Но мы не будем и мешать ему. Наши клятвы не заставляют нас воевать на стороне черного жреца, Зубран. На месте этого человека – если бы мои цепи были разорваны – и меч снова у меня – я нашел бы возможность освободить спящего рядом товарища. Он, я думаю, смог бы удержать свору, пока этот волчонок, который больше не волчонок, а взрослый волк, сразился бы с Кланетом.

– Что ж, – с сомнением начал перс, а потом с большим воодушевлением продолжал: Я хотел бы видеть его свободным, Джиджи. По крайней мере хоть что–то нарушит это проклятое однообразие. Но ты говорил об обете.

– Клятва за клятву, – ответил Джиджи. – Если его цепи будут сломаны, если он вернет себе свой меч, если мы не будем помогать Кланету справиться с ним и если он убьет Кланета, станет ли он товарищем тебе и мне, Зубран? Вот что меня интересует.

– Почему он должен давать такую клятву? – спросил Зубран. – Разве только мы сломаем его цепи.

– Вот именно, – прошептал Джиджи. – Если он даст такую клятву, я сломаю его цепи.

Кентон почувствовал надежду. Но потом сомнение. Не ловушка ли это? Уловка, чтобы мучить его. Он не станет рисковать… и все же… свобода!

Джиджи склонился к нему.

– Верь мне, Волк, – тихо сказал он. – Клятва за клятву. Если согласен, посмотри на меня.

Ему предлагают кости. Он не знает, фальшивые ли они, но нужно бросать. Кентон открыл глаза, посмотрел прямо в близкие мигающие бусинки. И снова крепко закрыл, возобновил спокойное дыхание, снова будто крепко спал.

Джиджи со смехом распрямился. Кентон слышал, как эти двое поднялись по ступеням из ямы.

Снова свобода! Может ли это быть? И когда Джиджи – если это правда и не ловушка – когда Джиджи разорвет его цепи? Он лежал, разрываясь между надеждой и холодным сомнением. Может ли это быть правдой?

Свобода! И…

Шарейн!

Недолго пришлось ждать Кентону. Едва прозвучал в следующий раз сонный рог, как Кентон почувствовал прикосновение к своему плечу. Длинные пальцы дернули его за ухо, приподняли веки. Он смотрел в лицо Джиджи. Кентон вытащил пробки из ушей, которые помогли ему не поддаться рогу.

– Вот как ты это делаешь. – Джиджи с интересом осмотрел их. Он присел на корточки рядом.

– Волк, – сказал он, – я пришел поговорить с тобой, чтобы ты узнал меня немного получше. Я мог бы посидеть рядом с тобой, но кто–нибудь из этих проклятых жрецов может рыскать близко. Поэтому я сяду на стул Зачеля. А ты повернись лицом в мою сторону и прими тот обманчивый сонный вид, который я столько раз наблюдал у тебя.

Он поднялся со скамьи.

– Зубран сейчас с Кланетом, спорит о богах. Зубран, хоть и присягнул Нергалу, считает его подчиненным Аримана, персидского бога тьмы. Он также убежден, что эта борьба между Иштар и Нергалом за корабль не только лишена оригинальности и изобретательности, но и вкуса – ничего подобного его собственные боги и богини не сделали бы или если бы сделали, то гораздо лучше. Это бесит Кланета, что, в свою очередь, веселит Зубрана.