Джеймс Херберт - Вторжение

И вдруг все стихло. Сирены замолчали, и на один короткий жуткий миг наступила почти полная тишина. Некоторые люди остановились, спрашивая друг друга, не ложная ли это тревога или, быть может, шутка сумасшедшего. Но основная масса понимала истинный смысл внезапного затишья. Они еще более энергично и целеустремленно прокладывали себе путь к ближайшим дверям, ища за ними убежища. Снова началась паника, все вдруг поняли, что до конца остались считанные мгновения.

Какой-то мотоциклист выбрался на тротуар и буквально прорубал себе дорогу в толпе, отшвыривая руками, как кегли, тех, кто не успел увернуться из-под колес его мотоцикла. Он не заметил женщину, на которую только что налетел Дили, — она так и не смогла подняться. Мотоциклист передним колесом наехал на лежавшую женщину, вздернул машину и вместе с ней взлетел в воздух. Дили едва успел пригнуться, мотоцикл перелетел через него и на полной скорости врезался в ближайшую витрину, ударившись о бетонное основание оконной рамы, и от этого удара во все стороны полетели искры. При этом мотоцикл так причудливо завис в витрине, что одна его половина торчала внутри помещения, а другая свешивалась на улицу. Блестящая металлическая обшивка была покорежена, часть деталей разлетелась по тротуару, из чихающего двигателя валил дым, а мотоциклист стонал от боли, по его лицу и шее из-под сплющенного и треснутого, еще совсем недавно зловеще-роскошного черного шлема стекала кровь.

Дили наконец вскочил на ноги и побежал, не только не обращая больше внимания на женщину, корчившуюся от боли на тротуаре, но даже забыв о портфеле с секретными документами, который он, по-видимому, только что потерял в этой свалке. Он лишь был благодарен Богу за то, что не пострадал при падении и удачно избежал столкновения с летящим мотоциклистом. Все его существо рвалось к одной-единственной цели — специальному убежищу, где, он знал, его ждало спасение.

Станция метро “Чансери-лейн” была совсем рядом, и это придавало ему новые силы. Однако яркая вспышка настигла его прежде, чем он добрался до своей цели. И тут Дили совершил непростительную глупость, хотя именно он в этой толпе знал, что делать этого не следует, — он обернулся. Ослепленный, как бы парализованный, он не мог сдвинуться с места, раздираемый изнутри никому не слышным криком протеста. Однако неизбежное никому не дано предотвратить. Он услышал оглушающий, громоподобный удар. И в этот же момент чьи-то руки бесцеремонно схватили его и потащили назад. Он ударился плечом обо что-то твердое и почувствовал, что падает и его спаситель падает вместе с ним. Земля дрожала, и весь мир разваливался на куски.

Обжигающая боль в глазах вдруг отступила куда-то, и, теряя сознание, Дили почувствовал, что проваливается в прохладную спасительную тьму.

Первые ядерные взрывы — а их было пять в Лондоне и его окрестностях — произошли всего за несколько минут. Черные грибовидные облака поднимались над разрушенным городом, постепенно сливаясь в зловещую черную тучу, которая затмила день, в считанные минуты сделав его неотличимым от ночи. Густая пыль опускалась на землю, вместе с ней падали осколки, обломки разрушенных построек, человеческие останки. Теперь все это тоже несло смерть.

Калвер попытался вытащить ноги из-под груды осколков. Ему это удалось, и он с облегчением почувствовал, что они целы. Закашлявшись, он попытался избавиться от пыли, забившей дыхательные пути. Несколько минут он кашлял, отплевывая густую желто-коричневую слюну. Затем протер запорошенные пылью глаза и заметил, что из коридора в подвал пробивается слабый свет. Но вместе со светом, он ясно увидел это, сюда просачивается и дым. Калвер застонал от досады. Он обернулся к мужчине, которого втянул в подвал с улицы, желая убедиться, что тот не разбился, когда они падали с лестницы. Мужчина лежал, прикрыв лицо руками, с головы до ног засыпанный пылью и осколками, но, слава Богу, его не придавило ничем, что угрожало бы серьезными травмами. Калвер окликнул его, но тот лишь слегка зашевелился, а затем тяжело и надолго закашлялся, отплевываясь, стараясь прочистить легкие, как только что делал Калвер. Но при этом даже не пытался подняться.

Калвер встал, и направился к нему, застонав от внезапной боли, пронзившей все тело. Он быстро ощупал себя, чтобы убедиться, что никаких серьезных повреждений у него нет, и в самом деле, насколько он мог судить, все было в порядке. Хотя завтра наверняка все тело будет ныть от многочисленных ушибов и ссадин, полученных при падении. Так всегда бывает. Если, конечно, завтра наступит.