Алексей Атеев - Серебряная пуля

— Что вы имеете в виду, Геннадий Михайлович? — подняла на него глаза старшая сестра.

— Даму из третьей палаты.

— Ах, генеральшу?

— Именно. Ведь не молода, чуть ли не пятьдесят, а какого парнягу родила!

— Да, ребенок на удивление… И знаете, Геннадий Михайлович, какая странность. Ровно год назад, день в день, у нее убили единственного сына. Студент-отличник, красавец, и такая трагедия. Она мне фотографию показывала…

— Убили сына?!

— Именно. Она до сих пор не может прийти в себя. Действительно, мужественная женщина. Нашла в себе силы родить почти в пятьдесят лет. Просто не верится.

— А кто отец?

— Она не сказала. Да и какое это имеет значение? Женщине нужен ребенок, пусть на старости лет, но свой, именно свой! Она, конечно, весьма обеспечена, в состоянии нанять кормилицу. Несмотря на свой возраст, еще очень интересная дама. Оно и понятно, ей не приходилось всю жизнь убиваться за сто двадцать рублей в месяц. Одно слово — барыня. И отдельная палата — пожалуйста, и лучшие врачи вокруг суетятся…

— А как ребенок?

— Просто богатырь. Весит почти пять килограммов! Рост соответственный. Все в норме, просто не верится. Обычно у рожениц в таком возрасте дети рождаются слабые, а тут — на загляденье.

— Неужели никакой патологии?

Старшая сестра замялась.

— Есть немножко, — поджав губы, проговорила она.

— Какая же?

Она обернулась по сторонам и, удостоверившись, что рядом никого нет, выразительно посмотрела на ординатора.

— Просили никому не говорить, — шепотом произнесла она.

— Но мне-то ведь можно.

— Понимаете, — она замялась, — он… мальчик то есть, весь покрыт черной шерстью, точно медвежонок. Алевтина Генриховна, как принимала, прямо воскликнула: «Медведя родила». Такая вот патология.

— Случается, — авторитетно изрек ординатор, — через месяц волосы, конечно же, выпадут.

— Вот и Алевтина Генриховна сказала то же самое.

— А как же генеральша, она не в истерике?

— Ей пока не показывали, да какая истерика, так уж ждала, так ждала, что, надо думать, и такому без памяти рада будет. Главное, что здоров, а шерсть выпадет.

— И то правда, — подтвердил ординатор.