Мария Барышева - Дарители

— Тогда я бы сейчас на пустыре догнивала! — мой голос похож на шипение. — Впрочем, тебе на это ведь наплевать, верно?!

— Верно! Мне на тебя наплевать! Ты т-тоже руку п-приложила!..

— Может, тогда, начнешь с себя?! Кто ее в поселок отпустил?! Кто ей во всем помог?! Кто позволил ей начать все с начала, кто?!..

Андрей смотрит на нас, как на малых детей, и качает головой.

— Вижу, вам будет, чем заняться, — говорит он и уходит в коридор. Слава опускается на диван, закрыв лицо дрожащими руками, а я вскакиваю и выбегаю в коридор. Андрей как раз поворачивается, и я с разбегу налетаю на него, утыкаясь лицом ему в грудь. Я хочу сказать очень многое, но не могу произнести ни слова, я задыхаюсь, и от нехватки воздуха кружится голова. Больно, так больно…

— Ну, прекращай, — он обнимает меня и гладит по волосам. — Будь ты сейчас взрослой, а?

— Мне осточертело быть взрослой! — бормочу я в его куртку. — Мне осточертело быть вообще!

— Ну-у, что это за упаднические настроения?! — Андрей тихо смеется над моей головой. — Хорошенькое напутствие возлюбленному. Чего ты меня раньше времени хоронишь?! Высокого же ты мнения о моих возможностях, ничего не скажешь! Или, может, уже кого приглядела?

— Ты пень! — зло говорю я, вырываясь. — Был пнем — пнем и останешься!

Андрей снисходительно улыбается и подцепляет мой подбородок указательным пальцем.

— Эх, бабы, бабы! — произносит он с легкой досадой. — И понять вас нельзя, и жить с вами невозможно, а удавить жалко. Вит, сделай так, как я просил, хорошо? — его лицо вдруг становится отчаянно серьезным. — Не лезь ты больше в это… Я хочу, чтобы ты жила, ясно?! Я очень этого хочу!

Андрей отступает назад, а в следующую долю секунды хлопает входная дверь. Только что он был здесь — и нет его, ушел, и слов нет, и слез — ничего нет, пусто.

Я долго стою в коридоре — не знаю, зачем. Просто стою и смотрю на закрытую дверь. Наверное, я бы могла простоять так до утра, если бы не раздавшийся из комнаты голос Славы — тихий, шелестящий.

— Вита, иди сюда. Надо п-поговорить.

Возвращаюсь в комнату и сажусь в кресло, поджав ноги. Слава подходит и опускается рядом, на подлокотник, и кресло едва слышно тоскливо вздыхает.

— П-прости меня. Я сказал гадость. Я уже ничего не соображаю.

Я вяло машу рукой и так же вяло произношу, подтягивая к себе сигареты:

— Да…да… не хочу говорить.

Сигаретный дым клубится в темпе ларго, Новиков молчит похоронно, а если закрыть глаза, то темнота под веками совсем не успокаивает. Ждать до утра? Как я доживу до утра? Впрочем, разве это теперь важно? Скоро и я уйду — у меня тоже есть дело, безумное дело, в котором благополучный исход тоже имеет очень мало шансов. На самом деле я не хочу идти, но меня заставляют — они, те, кто получили в подарок выписанных аристократическим, кружевным почерком демонов. Все стремится к логическому завершению, и мы в том числе. Интересно, как давно я сошла с ума?

— Нет, придется поговорить, — вдруг бормочет Слава сбоку, и я вздрагиваю, потому что успела о нем забыть. — И ты, и я п-прекрасно знаем, что ждать утра в этой квартире мы не будем. У тебя нож в правом кармане джинсов, у меня тоже есть нож… но мы ведь не станем устраивать поединок за право выйти отсюда? — он криво, болезненно усмехается. — Кроме того, я не совсем уверен в своей победе. Откроем дверь и разойдемся мирно, давай? Все-таки м-мы еще в какой-то степени… друзья. Я не прав?

— Я не позволю тебе пойти в ресторан, — мои пальцы машинально нащупывают нож сквозь ткань кармана. Конечно, мы не можем друг другу навредить… и все же попытаемся это сделать. Мы были друзья, но не сейчас. Сейчас я и не знаю, как нас назвать. — Я не позволю тебе…

— Я не собираюсь ему мешать! Я всего лишь хочу его подстраховать, потому что все должно произойти сразу! Сегодня! Не т-так ли, Вита? Ты ведь тоже хочешь завершить свое дело сегодня? Я помогу тебе. Вот, маленький подарок, — он бросает мне на колени какую-то бумажку. Я неохотно разворачиваю ее, но через секунду выпрямляюсь в кресле и впиваюсь в нее глазами — не оторвешь.

— Он настоящий?! Где ты его взял?! Это ведь городской дом, верно? А то у него еще есть алькасар за городом…

— Он настоящий, Вита. А вот как ты его используешь — это уже твоя забота. Теперь подождем еще чуть-чуть и б-будем расходиться. Наши цели одинаково хороши — зачем же нам мешать друг другу?

— Да, — медленно говорю я, разглядывая чертеж, — теперь уже незачем. Жаль, что я не смогу узнать, когда там все действительно начнется.