Дэвид Вонг - В финале Джон умрет

— Я — насколько тебе известно — прямо отсюда. Кто меня послал, в данный момент значения не имеет. А вот почему ты в таких погодных условиях так спешишь домой — это чрезвычайно важный вопрос.

— Девочку убил я?

— Не понимаю вопроса. Меня интересуют только ты и твое отчаянное нежелание отвечать на мои вопросы. Уверяю тебя, твоя безопасность зависит от твоей искренности.

Тварь, сидевшая у меня на груди, начала тихо пульсировать и подергиваться.

Пора положить конец этому бреду. Я не безрассудный храбрец, но ситуация меня окончательно достала.

— Сейчас я еще раз вытяну руку, — сказал я, — и изменю уровень обогрева. Ладно?

Очень медленно и спокойно я нажал на кнопку прикуривателя.

— Я еду домой, чтобы кое-что проверить, — продолжал он — в сарае. Это, э-э, маленькое здание за домом, где я хранил разные вещи. Ясно?

Несколько секунд он молчал. Быстро взглянув в зеркало, я увидел очень серьезное костлявое лицо, по которому текли волны тени и света фонарей. Норт выглядел как человек, собирающийся усыпить свою собаку.

— Потрясающе.

— Что?

Я посмотрел на прикуриватель. «Слизняк» на груди медленно задвигал хвостом, пристроил его на моей шее и мочке уха, и слегка вздрогнул.

— Здесь разводят насекомых? — спросил Норт, глядя в проплывающую мимо ночь. — Ради меда? А пчелы знают, что делают мед для вас? Или им кажется, что они работают без устали по собственной воле? Ты никогда не замечал, что когда узнаешь новое слово, то в течение суток услышишь его снова? Никогда не задумывался, почему у дороги иногда лежат непарные ботинки?

По его щеке покатилась слеза. Я решил, что парень окончательно спятил.

Прикуриватель щелкнул. Мое сердце вздрогнуло от предвкушения, и с отвращением я понял, что «слизняк» почувствовал во мне перемену. Он задергался, задрожал, словно его подпитывало мое возбуждение.

Или усилившееся кровообращение.

Я изменил положение рук: левая на руле, пальцы правой — на прикуривателе.

Норт, похоже, моих приготовлений не заметил.

— Я в замешательстве, — сказал он. — Я уже давно наблюдаю за тобой, но в моих знаниях есть огромные пробелы. Знаешь, однажды я видел человека, который мастурбировал до тех пор, пока у него не пошла кровь. Неужели он хотел этого? А ты? Когда ты остаешься один…

Я вырвал из гнезда прикуриватель, витки которого стали оранжевыми от жара, ударил по тормозам, крутанул руль левой рукой, а правой ткнул прикуривателем туда, где, по моим предположениям, находилась голова твари. Коснувшись ткани, нагреватель резко зашипел.

«Слизняк» заверещал и забился под рубашкой. Машину закрутило; на секунду она встала на задние колеса, потом с грохотом приземлилась на все четыре. Прикуриватель — оранжевая полоска во тьме — покатился по полу. В рубашке — там, он ее прожег — образовалась дыра, и по ее краям заплясали желтые язычки пламени.

Я попытался схватить «слизняка» и в течение нескольких ужасных секунд чувствовал, как он двигает челюстями, стараясь вцепиться мне в кожу. Внезапно я понял, что оторвал его от себя и крепко держу его в руках — склизкого, извивающегося. Во рту твари теснились крошечные, острые, словно иглы, зубы, похожие на рыболовные крючки; из пасти торчал какой-то тонкий, похожий на соломинку отросток длиной с палец, дергаясь из стороны в сторону и разбрызгивая вокруг себя капли крови.

Одной рукой я открыл окно и выбросил извивающуюся тварь на заснеженную улицу.

Обернувшись, я увидел, как мистер Норт шарит по полу, пытаясь найти пистолет. Я с размаху ударил Норта в лицо. Пытаясь уйти от удара, он откинулся назад, дав мне возможность подобрать пушку, которая наполовину скрылась под моим сиденьем.

Я нырнул в проход; ударив ногами по ветровому стеклу, после короткой рукопашной схватил пистолет, изогнулся и приставил ствол к подбородку Норта, Так мы сидели довольно долго. Через открытую дверь в салон тек ледяной воздух, и при каждом выдохе из наших ртов вырывались клубы пара. Мне показалось, что я слышу какой-то стук: наш друг-слизняк пытался приспособиться к жизни в мире, полном снега и льда.

— Так, — выдохнул я. — Так-так. Знаешь, что делает штука, которую я направил на тебя?

— Да, кажется, я представляю себе это, — кивнул Норт.

— А ты когда-нибудь слышал старую поговорку: «Так сильно хочу тебя застрелить, что у меня аж стоит?»

— Нет. Но, полагаю, в данном контексте ее значение очевидно.

— Заткнись. Не двигайся.

Не сводя глаз с Норта, я вскарабкался на водительское сиденье, высунул ноги из двери, встал и оглядел улицу в поисках «слизняка». Он уже дополз до тротуара. Скрипя ботинками по снегу, я подошел к монстру и наступил на него. Затем вполголоса обругал его первыми пришедшими на ум словами и припечатал каблуком — а затем еще, еще и еще раз. «Слизняк» лопнул; из него брызнуло что-то красное и коричневое. Я с отвращением предположил, что красная кровь — моя. Я продолжал топтать «слизняка», и с каждым ударом во все стороны летели кусочки льда. Наконец от монстра осталось только мокрое извилистое пятно.