Оксана Павлычева - Проклятый Ангел - Легенда чертовой дюжины. Возрождение. Книга вторая.

Похороны Мити Володя помнил смутно. Ему было стыдно перед женой и дочерями друга. После похорон Владимир помчался в дом греха. Нет, не искать утешения у Венеры – эта женщина теперь была противна ему. Все женщины теперь ему ненавистны. Он хотел спросить, за что она забрала у него друга? Поднявшись по лестнице, мужчина постучал в дверь. Девушка появилась на пороге в вызывающем красном платье. Владимир прошел в комнату. Все здесь казалось ему незнакомым, все было пропитано похотью и развратом.

- Мне так жаль, Владимир. Я слышала, что ваш друг был убит.

- Тсс. – Владимир выставил ладонь, останавливая речь. – Он был убит на дуэли моей рукой. Я защищал мнимую честь жалкой потаскушки! Я защищал твою честь! Понимаешь это ты, дрянь?! Понимаешь? Я убил его! Я убил собственного друга из-за тебя! – Владимир грубо тряс девушку за плечи. Она попыталась что-то сказать, но он помешал этому, ударив несчастную по лицу. Девушка, потеряв равновесие, упала на пол.

- Знаешь, я подумал, что было бы справедливо, если бы сегодня отработала бесплатно. Это так сказать компенсация.

- Что? Что вы говорите, Владимир? Вы сам не свой. Вам нужно придти в себя!

- Что я слышу?! Как ты смеешь, глупая, блудливая дрянь? Как смеешь ты так говорить со мной? Как смеешь ты решать, что мне делать?! – Владимир снова ударил Венеру, затем снова, и снова, и снова… Этого показалось ему мало, и он толкнул девушку. К несчастью, она, упав, ударилась головой об угол стола. Сердце девушки навсегда остановилось. Владимир стал двукратным убийцей. Скоро. Совсем скоро.

В этом году снег выпал очень рано, уже в октябре земля неторопливо нарядилась в белую шубку. Снега выпало непривычно много, если учесть, что сейчас осень. Как-то холодно для октября. Очень холодно. Может, потому что она забыла надеть куртку? Или хотябы свитер. Прохожие оглядывались и смотрели на нее, как на безумную. А как им еще смотреть? Не каждый день видишь человека, разгуливающего зимой в летнем наряде. А правда, почему она не оделась теплее? Ах, да. Она ведь и не знала, что на улице зима. Или не зима? Вот двое прохожих, клацая зубами, проклинали холодную осень. Милина тоже стучала зубами. Она не помнила, что заставило ее выйти на улицу, она не помнила даже куда шла, и откуда.

- Деточка, ты потерялась? С тобой что-то случилось? – Пожилая женщина с добрыми глазами остановила ее. – Как зовут тебя?

- Ме… - А правда, как ее зовут? Девушка пыталась вспомнить свое имя, и не смогла. Она лишь покачала головой и пошла прочь. Она не помнила, кто она и что делает раздетая на улице. Все, что она помнила, это необычайный страх, почти дикий ужас. Она бежала, словно кто-то преследовал ее. Кто – она и сама не знала, но их слышала, она чувствовала их дыхание и шепот за своей спиной, она слышала их ужасный смех – невидимые твари смеялись над ее страхом. Вот и сейчас они идут по пятам, невидимые, словно призраки. Но дыхание их ощутимо, словно дверной сквозняк. Пытаясь скрыться от них, девушка забрела в безлюдный переулок. Ноги не желали слушаться. Почему она босиком? Очень хотелось спать. А еще хотелось в любимое кресло у камина, и, греясь под теплым пледом, слушать, как трещит огонь. Хотелось домой. Где ее дом? Почему она совсем ничего не помнит? Она что, сумасшедшая? Интересно, ищет ли ее кто-нибудь? Наверняка у нее есть родители, и они обязательно найдут ее. Хоть бы было так! Вот сейчас она закроет глаза, а когда откроет их, окажется дома. Она только закроет глаза… осень хотелось спать, спать, спать. Скоро. Совсем скоро.

- Доброе утро, Александр Макарович!

- Для кого как. – буркнул в ответ глав.врач.

- Что-то случилось?- осторожно поинтересовалась Светлана. Александр Макарович был человеком добрым, даже мягким, но если пребывал не в лучшем настроении, то нередко срывался на подчиненных.

- Да нет, ничего особенного, просто ночь была напряженной. А сегодня как назло, я опять дежурю. Если сутками не спать, то я сам рискую стать пациентом нашего отделения. – Заметив легкую улыбку на лице Светланы, мужчина добавил: - Вы уж приготовьте для меня кровать помягче, да пастель побелее.

- Ну и шутки у вас, Александр Макарович. А что было сегодня ночью? Почему вы не отдыхали?

- Два дня назад привезли новенькую – девочка лет шестнадцати.

- Ту, у которой обморожение и потеря памяти?

- Ага.

- Так она у нас уже четвертый день.

- Да? Это все переутомление. Ну да ладно. Так вот сегодня ночью она перевернула нам все отделение. Трое санитаров не могли ее удержать. Я сам лично привязывал ее к кровати. Девчонка, наверно, была каратисткой – досталось всем. Иван Сергеевич теперь с подбитым глазом ходит, я со сломанным пальцем – Александр Макарович поднял вверх перевязанный указательный палец правой руки. – Как на войне побывали. Как я теперь историю болезней вести буду? Я ведь правша.