Юлия Зонис - Контра

Шрамовник угрюмо посмотрел на Печника:

– А смысл в чем?

– А вам еще и смысл нужен?

– Тьфу!

…Заскрипев, распахнулась тяжелая дверь. Из-под церковного свода посыпалась труха и разлетелись голуби (откуда голуби на болоте, подумал Андрей), узкие лучи света ударили в щелястый пол (откуда свет?).

Ноги помнили, как пружинят ступеньки – не ступеньки, болотные кочки, выжимающие из себя соленую влагу. Андрей прищурился, вглядываясь в полумрак. За невысокой кафедрой, там, где должен был быть иконостас и алтарь, высился деревянный крест. У креста маячила фигура батюшки с кадилом. Батюшка, чернорясый, долгобородый, бормотал неразборчиво, кадило покачивалось в его руке. За крестом, в полушаге от батюшки, воздух начинал дрожать и плавиться – там уходил вверх темный купол Границы. На Границе стоял Митька и держал за руку…

– Камиль?

– Папа!

Только сейчас Андрей сообразил, что и в его руке зажата детская ладошка. Глянул вниз, на светлый хохолок на Димкиной макушке. Папа. Как Андрею хотелось, чтобы этот мальчик называл так его – но Димка тянулся к высокой фигуре за крестом.

– Приидет искупитель, – бормотал батюшка, поклакивали его зубные протезы, поблескивал высокий лоб с залысинами.

– Георгий Петрович?

– Искупитель приидет, и кровью своею нас всех причастит, и живых и умерших. И распахнутся врата…

Андрей знал, что спит, и сон этот ему не нравился. Он попытался проснуться, но воздух стал горяч и вязок, как расплавленное стекло. Сон не отпускал.

– Прошу.

Батюшка сделал рукой приглашающий жест, и Андрей почувствовал, как ноги сами несут его к алтарю и кресту.

– И молоточек-то, молоточек не забудьте.

– Папа?

Маленький Димка недоуменно смотрел, как его отец подхватывает под мышки второго мальчишку. Бледное личико Камиля было состредоточенным. Он и не подумал вырываться, когда Митька приложил его левую, сухую ручку к кресту и нанес первый удар. На пол закапало.

– Кровью своей… А что же вы, Андрей Дмитриевыч, что же вы? Ваша очередь.

Непонятно как в руке у Андрея оказался молоток – возможно, его успел втиснуть в ладонь назойливый батюшка. Димка смотрел снизу недоуменно и обиженно.

– Что же вы. Раньше сядем – раньше слезем, как говорили латиняне. Один гвоздик в одну ручку, другой гвоздик в другую. Потом за поперечину возьметесь с братцем вашим, он с той стороны, вы с этой, поднатужитесь – оно и завертится. А так никак. Присохло. Без смазки-то, без кровушки, не раскрутите. Монетка, монетка…

Кровь маленького ыырка стекала к подножию креста темной струйкой. Митька выжидающе смотрел единственным взглядом, и суетился священник, и тянулся к отцу Димка. Андрей поднял молоток. Размахнулся и что было силы опустил его на поперечину креста, там, где она сходилась с основанием. Взметнулась вековая пыль. От грохота заложило уши. Стены церквушки дрогнули, зарябили, и по болоту прокатилось…

…задохнувшись, Андрей откинул с лица плащ-палатку. Вокруг ревело так, что, казалось, рушатся горы – но это всего лишь началась бомбардировка.

Долина кипела. Андрей отобрал полевой бинокль у лейтенанта, блюющего за грудой мешков с песком. Зачем нужны мешки, Андрей не понимал, пока одна из бомб не разорвалась в скалах внизу, и НП не окатило каменным крошевом.

– Могли бы зэков каких-нибудь нагнать, – прохрипел рядом немолодой майор.

И выматерился. Из-под его фуражки, с седоватых волос ручейками стекал пот.

– Зэки давно бы уже разбежались. Выковыривай их потом отсюда.

Голос у полковника был спокойный, но странным образом перекрывал царящий в долине ад. Андрей мельком взглянул на него и понял, что Разинцев уже все для себя решил. Откроется Граница, не откроется – вернется к себе домой, нальет коньяку и застрелится. Шрамовник навел бинокль на бывший пехотный лагерь. На месте палаток и вчерашних костров висело облако пыли. Что-то горело, хотя, казалось, гореть было уже нечему. Обильно сдобренный кровью камень потрескался, обуглились невысокие деревца, и несло оттуда гарью и пороховым дымом. Запаха сгоревшей плоти пока не было, но он будет. К вечеру потянет мертвечиной…

– Ну вот, кажется, и все, – так же ровно сказал полковник. – Ждем.

– Чего ждем? – истерически взвизгнул майор. – Ты что, не видишь? Этих перебили, сейчас за нас возьмутся. Думаешь, им нужны свидетели?