Абрахам Мэррит - Гори, ведьма, гори! [Дьявольские куклы мадам Мэндилип]

— Нет, — я покачал головой. — Ничего в таком духе, пока Рикори не сможет говорить. Но, может быть, мы сумеем выяснить что-нибудь другим путем. У Рикори была какая-то причина пойти в эту лавку. Я знаю, какая. Но я не знаю, что привлекло его внимание к этой лавке. Мне кажется, что он получил какие-то сведения от сестры Питерса. Достаточно ли хорошо вы ее знаете? Достаточно ли хорошо для того, чтобы поехать к ней и узнать, что она сказала Рикори? Между прочим, тактично, не говоря о болезни Рикори.

Он сказал:

— Если вы расскажете мне больше. Молли не глупа.

— Хорошо. Не знаю, сказал ли вам Рикори, что мисс Дорнили умерла. Мы думаем, что имеется связь, между ее смертью и смертью Питерса. Мы думаем, что всё это имеет отношение к любви их обоих к ребенку Молли. Дорнили умерла так же, как Питерс…

— Вы хотите сказать, что… с такими же особенностями? — прошептал он.

— Да. Мы имели основание думать, что оба они заразились в одном месте. Рикори решил, что Молли может знать это место. Место, где они оба бывали, не обязательно в одно и то же время, и где могли заразиться. Может быть, были заражены нарочно… Ясно, что Молли направила его к Мэндилип. Тут есть одна неловкость — я не знаю, сказал ли ей Рикори о смерти брата. Если он ничего ей не сказал, ты тоже не должен говорить.

— А вы много кое-чего знаете, док.

Он встал, собираясь уходить.

— Да, — ответил я откровенно, — но я сказал тебе достаточно.

— Да? Ну что ж, может быть, — он посмотрел на меня мрачным взглядом. — Так или иначе, но я скоро узнаю, сказал ли он об этом Молли. Если да, наша беседа будет вполне естественной. Если нет… ну, ладно, я позвоню вам. До свидания.

Он ушел. Я подошел к остаткам куклы на столе. Душистая лужица затвердела и грубо приняла форму человеческого тела. При этом у нее был исключительно неприятный вид, с миниатюрными ребрами и просвечивающим проволочным позвоночником.

Преодолевая отвращение, я собирал вещество для анализа, когда пришел Брэйл. Я был так обрадован улучшением состояния Рикори, что не сразу заметил его бледность и задумчивость, я прервал свой рассказ о владевших мной сомнениях, чтобы спросить его, в чем дело.

— Сегодня утром я проснулся с мыслью о Гарриет, — сказал он. — Я знал, что цифры 4, 9, 1, если они означали буквы, не были началом слова «Диана». Эта мысль преследовала меня. Я вдруг сообразил, что это значит — «Дневник». В свободный час я побежал к Роббинс. Мы обыскали квартиру и нашли дневник Гарриет. Вот он.

Он протянул мне маленькую красную тетрадку и сказал:

— Я уже прочел его.

Я раскрыл тетрадь и переписал оттуда строки, имеющие отношение к описываемому событию.

3 ноября.

Сегодня со мной случилось странное событие. Зашла в парк Беттери посмотреть на новых рыбок в аквариуме. Имела свободный часок после этого и пошла побродить по улицам, заглядывая в лавочки, чтобы купить что-нибудь для Дианы. Наткнулась на очень странную лавочку. На окне стояли прелестнейшие куклы и лежали самые чудесные кукольные платья, какие я когда-либо видела. Я стояла, глядя на них через окно. В лавке была девушка. Она стояла спиной ко мне. Она меня поразила. Лицо ее было совсем бледно, без окраски, а глаза большие и испуганные. У нее была масса волос пепельного цвета, собранных на макушке. Странная девушка! Мы смотрели друг на друга не менее минуты. Затем она быстро покачала головой и сделала знак рукой, как бы предлагая мне уйти… Я была так удивлена, что едва поверила своим глазам. Я уже хотела зайти и спросить, в чем дело, но тут взглянула на часы и увидела, что опаздываю в госпиталь. Я снова посмотрела на лавку и заметила, что дверь, которая вела во внутренние помещения, медленно открывается, девушка сделала жест отчаяния. Что-то было такое во всём этом, что мне захотелось вдруг убежать. Но я не убежала, хотя всё-таки повернулась и ушла. Весь день я об этом думала. Мне было любопытно, и я немного сердилась. Куклы и их платья были прелестны. Почему мне нельзя было войти и купить? Вот я выясню это.

5 ноября.

Сегодня я опять вернулась в лавку. Тайна стала еще глубже. Только я не думаю, чтобы тут была какая-нибудь тайна. Просто, вероятно, бедняжка немного ненормальная… Я не остановилась у окна, а зашла прямиком в лавку. Когда она увидела меня, ее глаза стали еще более испуганными, и она задрожала. Я подошла ближе к ней, и она прошептала:

— О! Я же сказала вам, чтобы вы ушли. Зачем вы вернулись?

Я засмеялась и возразила:

— Вы странная продавщица. Разве вы не заинтересованы в продаже своих кукол?