Дмитрий Герасимов - Крест в круге

Несколько солидных и известных изданий вдруг лишились ведущих обозревателей. Лика их попросту перекупила.

Кроме того, впервые за время существования «Московского мира» в его бюджете появилась статья расходов на рекламу и паблисити.

– Вы не боитесь, что вам будут мстить недовольные? – спросили у Лики как-то за бокалом шампанского на одной из элитных вечеринок в издательстве «Пресса». – Мы можем порекомендовать вам хороших профессионалов в вашу службу безопасности.

На следующий день она позвонила Пню.

– Кем? – переспросил он, выслушав ее предложение. – Охранником?

– Помощником, – поправила Лика.

– А массажистки? – задумчиво протянул Пень. – Я к ним привык. И копеечка звякает…

Первое же поручение, которое Лика дала свежеиспеченному помощнику, удивило его необычайно.

– Юра, вот деньги. Нужно купить машину.

Пень сгреб со стола конверт и с интересом заглянул в него.

– Какую?

Лика пожала плечами:

– Не знаю… Иномарку.

Пень по-хозяйски убрал деньги во внутренний карман и откинулся на спинку стула.

– Ну, ясный перец – иномарку. А какая тебе нужна? На хороший «мерин» [19] здесь не хватит.

– Это не мне… – Лика помедлила, бросила испытующий взгляд на своего помощника и пояснила скороговоркой: – Это нужно… Словом, машина – для одного человека. Он работает в «Национале».

У Пня округлились глаза.

– Как, опять «Националь»? У тебя там остались кредиторы?

– Не твое дело! – вырвалось у Лики.

Пень поджал губы.

– Прости, – спохватилась она. – Просто постарайся не задавать лишних вопросов. Особенно тех, на которые я и сама не знаю ответа. – Она встала, подошла к окну и, помолчав с минуту, вздохнула: – Это – подарок, Юра. Анонимный. Он не должен знать, от кого… Подыщи человека, который справится с такой задачей. Тебе самому в отеле появляться не нужно.

– А кому такой щедрый подарок-то? – спросил Пень, сдвинув лохматые брови.

На следующий день прямо с утра Пень ввалился в кабинет Лики, бросил перед ней на стол черный брелок с эмблемой «Фольксвагена» и плюхнулся в кресло.

– Твой малый – не промах. Сказал, что ему нужен самолет!..

Лика закусила губу.

Какая же она дура! С самого начала легко было догадаться, что Вадим никогда и ни от кого не примет такого подарка. Он слишком самолюбив. И независим. И умен. И… Он – самый лучший!

Лика сама не знала, что с ней. Этот парень не шел у нее из головы. Сон больше не повторялся, но она помнила его до мельчайших подробностей, до самой незначительной детали. А главное, она помнила свои чувства. Что это было? Восторг падения в бездну, головокружительная жажда нежности и солнца, упоительное и сладкое осознание собственной беззащитности и в то же время – безмятежного покоя. Эти глаза… Эти руки… Этот голос…

«Лика… Почему же вы выбрали такое неподходящее время для трудоустройства?.. Уже поздно, и в отеле из руководства никого нет… Вы не москвичка? Наша жизнь пишется не нами…»

Решение анонимно сделать Вадиму подарок было глупостью. Но разве можно назвать решением слепой порыв? Лика просто не знала, что ей делать. Не знала, как поступить с тем новым и необъяснимым, что так странно и нежданно вошло в ее жизнь. Она растерялась. Незнакомый и совершенно чужой для нее парень из «Националя» вдруг завладел ее мыслями и желаниями, наполнил собой ее грезы, стал распоряжаться ее сердцебиением и дыханием.

Лика боялась этого нового. Оно пугало ее, но и влекло.

«А почему я боюсь себе признаться в том, что люблю? – спросила она однажды утром у своего отражения в зеркале. – Почему я боюсь быть счастливой?»

Порыв сделать что-то хорошее для человека, который занимал все ее мысли, наткнулся на беспомощность и робость.

А что хорошего может сделать она? Какой от нее прок умному и уважающему себя мужчине?

Поначалу она не могла сообразить, почему ей пришла в голову мысль о машине. А потом, спустя час, когда Пень уже уехал выполнять поручение, она все поняла. Она вдруг вспомнила Бендеры, залитые солнцем улицы, запах душистой мяты в глиняной кружке с чаем и тихий, почти умирающий голос Антона: «Об одном жалею… Что так и не успел купить машину…»