Линкольн Чайлд - Танец на кладбище

— Может быть, объясните мне, что происходит, или вам нравится держать меня в неизвестности?

Хитро улыбаясь, Пендергаст вытащил из пиджака пробирку с влажной салфеткой внутри.

Д’Агоста застыл в изумлении. Он и не заметил, как спецагент спрятал использованную салфетку.

— Для генетического анализа?

— Естественно.

— А зачем все эти разговоры про мишку?

— У всех в детстве были мишки. Надо было заставить ее расплакаться.

— Какой цинизм, — возмутился д’Агоста.

— Напротив, — возразил Пендергаст, пряча пробирку в карман. — Это были слезы радости. Мы подняли настроение миссис Феринг, а она в благодарность оказала нам услугу.

— Надеюсь, мы успеем сделать анализ прежде, чем Штейнбреннер [3] Знаменитый американский миллиардер, владелец известной бейсбольной команды «Янки». продаст своих «Янки».

— Опять же, мы должны искать не только вокруг ящика, но и за пределами комнаты, где он находится.

— Не понял.

Но Пендергаст только загадочно улыбнулся.

— Нора, мне так жаль!

Театральным жестом распахнув дверь, портье взял Нору за руку, обдав ее запахом средства для укрепления волос и лосьона после бритья.

— В вашей квартире все убрали. Замок сменили. Все привели в порядок. Вот новый ключ. Мои самые искренние соболезнования. От всей души.

Нора почувствовала холод ключа, сунутого ей в руку.

— Если вам понадобится моя помощь, дайте знать…

В черных влажных глазах светилось неподдельное горе.

Нора с трудом глотнула.

— Благодарю за сочувствие, Энрико.

Эту фразу она произносила уже почти автоматически.

— Я всегда готов. Только позвоните, и Энрико сразу придет.

— Спасибо.

Нора направилась к лифту, потом в нерешительности остановилась и снова пошла. Она двигалась почти бессознательно, ничего не замечая вокруг.

Двери лифта со стуком закрылись, и он плавно, вознесся на шестой этаж. Двери разошлись в стороны, но Нора продолжала неподвижно стоять в кабине. И, только увидев, что они закрываются, быстро выскочила на площадку.

В коридоре было тихо. За одной из дверей слышалась музыка Бетховена в исполнении струнного квартета, за другой — приглушенный разговор. Нора сделала шаги остановилась. Впереди, на повороте, была видна дверь их — теперь ее — квартиры с металлическим номером 612.

Она медленно шла по коридору, пока не очутилась перед своей квартирой. Глазок не светился, свет внутри был погашен. В дверь был вставлен новый замок. Разжав ладонь, она посмотрела на ключ — тоже новенький и блестящий, словно он был ненастоящим. Все вокруг казалось нереальным. У нее возникло ощущение, что она здесь в первый раз.

Медленно повернув ключ в замке, Нора толкнула дверь. Она плавно распахнулась на смазанных петлях. В квартире было темно. Нора попыталась нащупать выключатель. Где же он? Она ступила в темноту, продолжая водить рукой по стене. Сердце у нее вдруг бешено заколотилось. В воздухе витал запах чистящих средств, политуры… и чего-то еще.

Дверь позади нее стала закрываться, отсекая свет, падавший из коридора. Со сдавленным криком Нора бросилась назад, выскочила из квартиры и захлопнула дверь. Прижавшись к ней головой, она зарыдала, сотрясаясь всем телом.

Через несколько минут она успокоилась. К счастью, коридор по-прежнему был пуст и никто не видел ее отчаяния. Нора была смущена и напугана той бурей чувств, которые наконец вырвались наружу. Глупо было думать, что она сможет вот так просто вернуться в квартиру, где всего два дня назад убили ее мужа. Лучше уж поехать к Марго Грин и провести там несколько дней. Но тут она вспомнила, что Марго в творческом отпуске и появится не раньше января.

Надо было уходить. Нора спустилась на первый этаж и на ватных ногах прошла через вестибюль. Портье распахнул перед ней дверь.

— Если что-нибудь понадобится, зовите Энрико, — повторил он.

Нора пошла по Девяносто второй улице на восток в сторону Бродвея. В этот прохладный октябрьский вечер на улицах было многолюдно: горожане направлялись в рестораны, прогуливали собак или просто шли домой. Нора быстро пошла по тротуару в надежде, что свежий воздух ее немного взбодрит. Она двигалась к центру, лавируя между прохожими. В толпе она чувствовала себя лучше и могла сосредоточиться и трезво рассуждать. Не стоит давать волю чувствам — ведь в квартиру рано или поздно придется вернуться. И лучше сделать это сразу. Там все ее книги, бумаги, компьютер, там ведь и его вещи.