Игорь Денисов - Судья

В памяти всплыло жалкое лицо старика, ветерана Великой Отечественной. Олиного отца. Артем невольно усмехнулся. Ловко все-таки они его тогда из хаты выжили. Артем намекнул Оле, что старикан им мешает. Сначала не хотел прописывать любимого своей дочки в квартире. Сам Артем жилья не имел. После смерти матери квартира родителей должна была достаться ему. Но в завещании старая карга записала жилплощадь на старшего брата Артема, который заботился о матери в последние ее дни, пока младший сын пил и гулял. Так что прописка в квартире Оли была бы очень кстати. Оля давила и давила, и старик-таки сдался. Потом оказалось, что втроем жить в двухкомнатке весьма сложно. Особенно сложно заниматься сексом, когда за стенкой хрипит и кашляет старик. Да еще регулярно зовет дочь — дай да подай ему капли, мазь или микстуру. Бесит!

И они ему устроили темную по всем правилам. Оля потом сваливала вину на Артема, но тот видел, что и ей доставляло удовольствие мучить старика. Нет ничего лучше, чем издеваться над тем, кто заведомо слабее тебя. Риска никакого, а сколько веселья! И беззащитность жертвы, ее жалкие попытки защититься, ее бессильные жалобы еще больше злят и распаляют. После издевательств над стариком они с Олей с двойным пылом предавались любви. Ведь во имя любви все и делалось, а значит, стыдиться им нечего. Дорогу молодым!

Особенно смешной был момент, когда Оля подозвала старика к столу. Конфликт тогда еще только разгорался, и старикан не чуял подвоха. Обрадовано приковылял к столу, где в тарелке дымился наваристый борщ. Ел да нахваливал, какой вкусный борщ да какая у него славная дочка. А потом Оля схватила грязную кухонную тряпку и начала хлестать старика по лицу. Артем стоял у стены и хохотал — такое у старика было ошеломленное, по-детски обиженное лицо. А Оля, распаляясь, била все сильнее, и лицо ее все больше ожесточалось, черты лица заострились, как у хищного зверя. Наконец, старик не выдержал и заплакал. А Оля, визгливо хохоча, показывала на старика пальцем. А потом вдруг с нечеловеческой злобой закричала: «Что ты ноешь? Веди себя как мужчина!»

В тот момент Артем на миг почувствовал страх. Эта красивая фраза не вязалась с общей нелепостью ситуации, а Оля произнесла ее с такой серьезностью, будто и не замечала нелепости.

Но в целом момент был очень веселый. Уж, казалось бы, что страшного — ну бьют тебя тряпкой. Не кувалдой же! Однако, в том и смех, что человек, которого хлещут по лицу грязной тряпкой, выглядит еще более жалкой жертвой, еще более унижен. Потому что не может защититься. Это была мысль Артема, до которой он дошел своим умом — неважно, как на тебя нападают, главное, что вообще нападают. Кто нападает, по-любому в выигрыше, а защищающийся во всяком случае будет выглядеть нелепо.

Ну, ему-то бояться нечего. Он умеет добиться своего. Потому что он настоящий мужчина. И наконец-то встретил настоящую женщину.

В потемках он, матерясь, несколько минут пытался попасть ключом в замочную скважину. Наконец вставил ключ, и на губах его расцвела улыбка предвкушения.

Но в прихожей его никто не встретил, и в квартире царила непривычная тишина. Артем ощутил раздражение.

Переодевшись в спортивные штаны и мятую серую футболку, он заглянул на кухню. Поднимая крышки пустых кастрюль, ощутил, как раздражение превращается в черную ярость. К его приходу ничего не приготовлено. Вот и вся благодарность ему за то, что он целый день пахал как проклятый, зарабатывая деньги на семью?

Ладно. У Оли еще есть шанс заслужить прощение. Если она очень хорошо постарается, может, Артем не изобьет ее до полусмерти.

Оля частенько выводила его из себя, и тогда они начинали драться, а потом всю ночь бурно «примирялись». Эта девочка была не из тех, что любят нежности. Оля любила, когда ей скручивали руки, били, обзывали и унижали, а потом грубо имели по-собачьи. И во многих случаях специально дразнила Артема, чтобы спровоцировать его на агрессию.

Будем надеяться, теперь тот самый случай, думал Артем, отправляясь в спальню. Может, вечер еще закончится на мажорной ноте.

Одного взгляда на жену Артему хватило, чтобы понять, что его планам на сегодняшний вечер не суждено сбыться.

Оля сидела на супружеской кровати, стиснув в руках подол домашнего халата, и плакала. Косметики на ее лице не было. Черты лица заострились, а обращенные на Артема глазки казались маленькими и злыми.

Скрывая раздражение, Артем сел рядом, обнял жену.

— Что случилось?