София Андреас - Кристаллит. Добро пожаловать в Феерию…

– Ив, я подмешала в твой чай содержимое вот этого флакончика, так что будь готова скоро оказаться там, где для всех была. Они наверняка уже ищут тебя.

– Вот как, а я думала, что мы ещё поболтаем немножко…

– Ив, в другой раз. На сегодня достаточно событий. Разве ты так не считаешь?!

– О, да! Представить страшно, что творится сейчас в городе…

– Да, кстати, Ив, я оставила на твоём столе одну ампулу, так на всякий случай. Запомни, если срочно понадобиться моя помощь, просто выпей её, думая обо мне. С ней не обязательно впадать в сон…

– Хорошо, спасибо!

– Тебе пора, до встречи, дорогая!

– До скорой…

И вот несколько согревшись, придя в чувство, я очутилась в одном из коридоров нашей гимназии. И наконец, пробежав пару этажей и спустившись в фойе, я увидела своих близких, бегущих ко мне навстречу. Это непередаваемое состояние души, когда понимаешь, что ты вложил хотя бы частичку самого себя, чтобы спасти от беды тех, кто тебе безгранично дорог.

ПРОЛОГ

Мы всегда в поисках ответов на свои бесконечные вопросы. И так случается, что не всегда занавес тайн способен уйти прочь.

Ну, а если волей случая мы стали очевидцами необъяснимого…

На следующий день после бури по всему Зориону проводились восстановительные работы. В нашей школе были отменены занятия ровно на три дня. Это позволило мне воспользоваться моментом и наконец – то начать чтение дедушкиного дневника из свёртка. Да, и, кстати, пора навести порядок в его комнате, и залезть на мансардный этаж тоже не будет лишним. Возможно, среди скопленного хлама я найду что – нибудь полезного. А может и саму книгу, о которой твердил дедуля. Хотя, – подумала девчонка, – вряд я так просто обнаружу священный компас. И вот я уже забралась в свою постель, укрывшись пледом и попивая горячий чай с малиной. На коленях лежал дневник старика и вот первые страницы, с которых начинались все его последующие истории, которые он предпочёл записывать. Каждое написанное слово, каждый звук доносился до моего времени словно эхо, захватывая дух с каждой прочитанной буквой. Ещё одна глава с моими бесконечными вопросами обретала постепенную жизнь, и многое становилось яснее, и я уже не думала спросить об этом или том, мне вдруг стало доступно понятно, к чему меня вела дорога терпения. И вот, первая его запись началась с далеких шестидесятых годов двадцатого века.

«Наверно, ведение дневника это один из способов выразить свои мысли, а потом спустя время, прочесть его и вспомнить о былом, о том, как я думал, что делал, чем обладал, и к чему привело всё это. Было ли это просто рывком автоматической писанины или это что – то большее. Может быть, именно так мы закладываем цемент некой модели, которую рисует наше сознание в данную секунду, минуту. Воображаем, мечтаем, совершаем открытия. Любим и страдаем, а иначе и быть не может. Что такое любовь без боли и переживания?! И что такое боль без выхода, нет, она абсолютно открыта, она не запирает нас в четырёх стенах, мы сами удерживаем себя в этом состоянии до следующей поры проявления живых чувств. Я мог спрашивать себя до бесконечности: «что я знаю о любви и знаю ли вообще?» И да, я ведь не мог забыть о Маргарет. Нет! Никогда! Она всегда со мной, моя любимая маленькая сестрёнка, она в моём опечаленном сердце. Я тоскую по ней и не нахожу места для утешения от одиночества, от разлуки, от несправедливости. Перед глазами постоянно одна картина, день, когда удочерили мою Маргарет и разлучили нас. Как я бежал вослед за автомобилем, а она махала мне своими крохотными ручками, утирая слёзы и рассыпая их ладошкой по стеклу. Я скучаю по ней. К счастью, здесь в приюте есть Анна, она присматривает за мной, с трепетом заботится, в общем, относится как к сыну. Если бы не она я не знаю, что было бы со мной. Поэтому я чувствую, что не всё потеряно, и я могу быть счастлив».

Кавычками дед завершал каждую из своих многочисленных записей, как я успела подметить, бросая свой жаждущий взгляд на следующие рассказы. Первая довольно рассудительная показалась мне водной частью. Словно он ищет собеседника и находит его в отражениях своих внутренних голосов, которые разговаривают с ним через слова и фразы.

«Время закономерно летело вперёд. Словно птица, которую не догонишь, часы, которые бесполезно уже ремонтировать. А я продолжал настоятельно разрабатывать механизм для поиска своей сестры. Делал расчёты, выводил формулы, что – то чертил и много рисовал. В моей комнате всё буквально завалено книгами. Да, я так люблю науку, что многие считают меня фанатиком. Это похоже на зависимость, без которой уже не выживешь. С ней я связываю свои надежды и желания. К тому же я мечтаю поступить в Исследовательский Институт и стать впоследствии великим ученым. Анна говорит, что я гений и меня обязательно примут, если буду стараться и отлично сдам вступительные экзамены. Наверно она хвалит от любви ко мне, хотя ей куда виднее. Но всё же я уверен, что мои шансы ни так малы и мне посчастливится пополнить ряды студентов престижного заведения. Одно лишь слышал туда довольно сложно поступить. Но я должен. Хотя бы попытаться, ради неё, ради Маргарет. Я так верю, что изобрету что – нибудь полезное и разыщу её с помощью моих изобретений. Если бы кто – то прочитал то, что я сейчас пишу, счёл бы меня безумцем».