София Андреас - Кристаллит. Добро пожаловать в Феерию…

– Пускай это останется для них загадкой, по крайней мере, пока, ради их блага.

– Так уж и быть. То есть никому, никомушиньке ни словечка, ни словушка о снах моих дивных?

– Никому, как бы ни хотелось поделиться, а я знаю, как ты этого хочешь. Никому ни единого слова об этом!!!

– Океюшки, буду держать рот на замке. Вроде бы как пытаться…

– Только без всяких вроде, как бы!

– Не беспокойся, бабушка, я буду рыбой!

– Вот так – то лучше…

– Но с этим мне ясно, а как насчёт разговорчика о проекте, покрытом тайной немыслимого времени?! А?

– Ты ведь не успокоишься…?

– Ага. Ну, если бы ты была в неведенье, я бы не пытала пытками своих вопросиков.

– Хорошо. Пойдём обратно к дому, и я буду рассказывать тебе о том, как зародился этот проект. Для этого мы мысленно вернёмся туда, где я была ещё юной девушкой.

– Чувствую, это будет большая история, я слушаю со всем вниманием. И обещаю не перебивать…

Старушка засмеялась, представив Ив в полном молчании.

– Что ж, дитя моё…с трудом, но верится. Так вот, слушай…

Помню, была цветущая весна, месяц май, день щедро солнечный, когда я получила письмо от самого короля с подтверждением, что меня зачислили в ряды новоиспечённых студентов Исследовательского Института Креона.

По тем временам попасть туда мог далеко не каждый. Лишь те, кто набирал наибольшее количество баллов вступительных экзаменов, тестов, зачётов, олимпиад. Меня до мурашек манила наука, впрочем, так же как и вашего деда. И школьная победа на одной из заключительных олимпиад стала подарочным билетом в Институт мечты тогдашней молодёжи.

Настала осень, пора всех ученических начал. Я с гордостью носила форму королевского Института, с позолоченным значком первокурсника. Это было похоже на не умирающую традицию. Форма, значки, кожаные портфельчики. И тут, поднимаюсь по широкой лестнице с коваными перильцами, а на встречу он самый. Высокий, широкоплечий брюнет в очках и со стопкой книг за пазухой. Между нами пробежала невидимая искорка родства, да и общая стихия перед самыми глазами. Всё что касалось науки, превращало нас в ненасытных вампиров…

– Звучит устрашающе. Поверить не могу, что дед, оказывается, был скромником. И когда же состоялось ваше первое свидание?

– Как не забавно, а по значку я вычислила о его принадлежности ко второму курсу, с аппетитом уплетающих физику, астрономию на несколько порций больше моего. Своими же главными предметами я избрала химию и медицину. Впрочем, все студенты Института соприкасались с единой утверждённой программой. Разница лишь в том, на чём делался акцент каждым из нас. Но, тем не менее, область изучения была гигантской.

Время ускорялось вперёд. Через недели три неудачных попыток он всё – таки осмелился пригласить меня на прогулку после учёбы.

– Звучит миленько. Но чего он так тянул то…?

– Когда доходило до дел амурных, Давид не мог и двух слов связать. Это было затяжное и очень робкое знакомство. Ты не поверишь, насколько он был чудным по сравнению с другими парнями.

– Но что именно тебя привлекло в нём, почему твой глаз выбрал его, а не кого – нибудь бойчее?

– Знаешь, именно на этом и заострилось моё внимание. Он слишком выделялся из толпы, а я люблю таких людей не совсем обычных и чуточку странных. В нашем роду их немало, не находишь ли, Ив?

– Ох, если ты про меня, то я страннее странного, так все твердят. Только прошу, не начинай про то, какая я особенная.

– В таком случае, позволь, я продолжу свою историю.

– Я – я молчу…

Ну, так вот…

Теперь это покажется смешным, но за три недели я владела невероятно скудной информацией о моём поклоннике. Само собой, конечно же, его имя, какой курс и то, что он из Зориона.

– То есть, практически ничего. Какой засекреченный.

– Не то слово, Ив. И вот, пришёл час нашего так сказать первого свидания. Хотя под видом свидания я представляла тогда немного другую обстановку. В конце концов, к счастью моему он немного разговорился. Так я узнала, что год назад он был одним из детей Зорионского приюта, а после поступления в Институт переехал в мужской пансион. А ещё чуть позже устроился разнорабочим на корабль «Надежда». Там он стал зарабатывать себе на хлеб, это оказалось неплохой добавкой к стипендии первокурсника.

– Что же он делал там, пока не дорос до капитанского положения?

– Когда как. Когда полы мыл, когда картофель чистил. Но однажды, спустя полгода капитан объявил о начале набора в моряки. И тогда в нём проснулась смелость подойти и попроситься в ученический класс новичков. В ответ на прошение семнадцатилетнего юнца капитан ни отвечал ничего определённого, что смутило моего милого друга.