Сергей Дубянский - История болезни (сборник)

– Мужик, здесь ничего не продается!

– А я ничего не покупаю! – редактор вышел из машины, – мне нужна Анна Корнеева!

– Это я, – послышалось сзади, и обернувшись, редактор увидел женщину в джинсах и ветровке, спускавшуюся по лестнице, – а вы кто?

– Я – Алексей. Мы с вами, вроде, договаривались…

– Ради бога, простите, – женщина смутилась, – поднимайтесь, пожалуйста.

Поняв, что вмешательство не требуется, «народные умельцы» вернулись к решению загадок узбекского автопрома.

…Какая-то она никакая… – разочарованно подумал редактор, поднимаясь вслед за женщиной, быстро скрывшейся в доме, – зато на аферистку, способную присвоить роман, тоже, вроде, не тянет… Хотя попробуй, распознай их – все ведь зависит от ситуации и суммы. Если можно украсть сто рублей, то все честные, а, вот, если миллион баксов…

Зайдя в дом, редактор прикрыл за собой дверь.

– Знаете, все одно к одному, – Анна виновато улыбнулась, – машина не завелась, телефон сел, зарядку дома забыла. Не сердитесь, пожалуйста.

– Что мне сердиться? У нас же не любовное свидание. Просто вопросы надо решать, а я тут катаюсь…

– А как вы меня нашли?

– Значит, вы все-таки прятались?

– Нет, конечно, – Анна засмеялась, – присаживайтесь, – она освободила стул, спустив на пол большую коробку, – первый раз в этом сезоне выехала, так что, сами понимаете.

Редактор сел, разглядывая разнокалиберную посуду в навесном шкафчике, старый холодильник, плиту со шлангом, тянувшимся к красному баллону – честно говоря, от популярного писателя он ожидал большего комфорта.

– Как у Макса дела? – спросил он, следуя нормам вежливости, включавшим необходимую долю сострадания, – есть шанс выкарабкаться?

– Шанс всегда есть, пока сердце бьется. Я надеюсь.

– Может, его в Москву забрать? Там специалисты получше.

– Я думала об этом, но врачи боятся трогать – состояние хоть и стабильное, но тяжелое. Господи, я, наверное, с ума сойду… Чаю хотите?

– Нет, – лимит вежливости был исчерпан, – единственное, чего я хочу – получить свой текст.

– Я вам уже сказала – у меня его нет, – Анна присела напротив, – домашний компьютер Максим использовал исключительно для общения, а его рабочий ноутбук я не нашла. Почему и сюда-то поехала. Максим, правда, бывал здесь редко, но, думаю, чем черт не шутит.

– И как, не шутит?

– К сожалению, нет, – Анна вздохнула, но Алексей ждал продолжения, – да поймите вы! Я не меньше вас хочу, чтоб роман вышел! Знаете, как он работал над ним! Вечером позвонит: – Домой не жди. Я в гостинице. Очередная глава пошла, а тут так классно работается… Или вскочит среди ночи; поеду, говорит, покатаюсь по городу – живая натура нужна. А утром возвращается, и за работу! И до вечера!.. И что, я б прятала такую вещь? Люди должны читать ее!

…О, достала ты мужа! В гостиницу готов был сбежать! – подумал редактор, но уточнить решил совсем другой момент.

– Прямо, все должны? – по долгу службы ему приходилось не только прочитывать произведения Максима, но и редактировать их, чтоб отдельные фрагменты не слишком шокировали публику грубым натурализмом. Без сомнения, такая литература имела свою аудиторию, иначе б книги не продавались, но «должны» было здесь явно неуместно.

– А разве вы не считаете Максима литературным гением? – в голосе Анны появилась агрессия.

– Да как вам сказать?.. Вы сами-то читали его книги?

– Нет, – Анна смутилась.

…Офигеть! Она еще и не любопытная!.. Хотя, может, жена и должна быть такой – чего лезть в дела мужа? Главное, чтоб бабки приносил. Если когда-нибудь соберусь жениться, найду такую же дуру…

– Зачем мне их читать, если он есть у меня живой? – продолжала Анна, и редактор автоматически подметил, что слово «живой» не совсем точно отражает ситуацию, но решив не каламбурить так жестоко, сменил тему.

– Ладно, оставим творчество и вернемся к нашей проблеме. Где Макс мог оставить ноутбук? Только реально – не надо объяснять, что его похитили завистники…

– А, может, и так! – Анна не могла смириться с оценкой творчества мужа, – думаете, у него нет завистников?

– Думаю, есть. Успокойтесь.

– Он же истинный талант! – Анна не хотела успокаиваться.

– Пусть будет так, – перебил редактор, – только я не вижу выхода его таланта. Или… – ему вдруг пришла сумасшедшая мысль, – Макс же назвал роман «Иллюзия», да? Так, может, это и есть иллюзия, а никакого романа не существует?

– Неправда! Он написал его!