Энн Райс - Мумия

Лицо Рамсея посуровело.

Эллиот повернулся, опираясь на трость, и сделал несколько болезненных шагов к столу Лоуренса.

Рамсей пошел следом.

– Вас мучает боль в суставах, – сказал египтянин. – У вас есть современные лекарства? Был один старый египетский рецепт. Кора ивы, которую надо выпаривать.

– Да, – отозвался Эллиот, вглядываясь в изумительные синие глаза. – Сегодня мы называем это лекарство аспирином, разве нет? – Он улыбнулся. Все шло более гладко, чем он ожидал. Он надеялся, что на его лице не появился предательский румянец, как у Рамсея. – Если вы ничего не слышали об аспирине, дружище, где же вы были все эти годы? Мы делаем его искусственным способом. Неужели вы даже не знаете такого слова?

Рамсей не изменился в лице, только немного сузил глаза, словно хотел дать понять графу Рутерфорду, что оценил его слова.

– Я не ученый, граф, – спокойно ответил Рамсей, – я скорее созерцатель, философ. Значит, вы называете его ас­пирином. Хорошо, что теперь я это знаю. Наверное, я слишком долго жил в далеких краях. – И он насмешливо приподнял бровь.

– Разумеется, у древних египтян существовали более сильные лекарства, чем кора ивы, не так ли? – пошел напролом Эллиот. Он посмотрел на ряд алебастровых кувшинов, стоявших на столе напротив. – Я имею в виду сильнодействующие средства, то есть эликсиры, способные не только облегчать боль в суставах.

– Сильнодействующие средства – это хорошо, – спокойно ответил Рамсей. – Но в них таится опасность… Какой вы необычный человек, граф. Неужели вы поверили тому, что вычитали в дневнике своего друга Лоуренса?

– О да, поверил. Потому что, видите ли, я тоже не ученый. Возможно, мы оба философы, вы и я. К тому же я немного поэт. В мечтах я так много путешествовал.

Двое мужчин молча смотрели друг на друга.

– Поэт, – повторил Рамсей, смерив графа взглядом, словно прикидывал его рост. – Понимаю. Но вы говорите очень странные вещи.

Эллиот держался с достоинством. Он чувствовал, как пот стекает за ворот его рубашки, но лицо его сохраняло приветливость и дружелюбие.

– Мне бы хотелось узнать вас поближе, – внезапно признался Эллиот. – Мне бы хотелось… поучиться у вас. – Он замешкался. Синие глаза снова повергли его в молчание. – Может быть, в Каире или в Александрии у нас будет время побеседовать. Мы можем познакомиться поближе и на корабле.

– Вы едете в Египет? – вскинув голову, спросил Рамсей.

– Да. – Он вежливо пропустил Рамсея вперед, и они прошли в гостиную. Эллиот встал рядом с Джулией, которая как раз подписала очередной банковский документ и вручила его дяде. – Мы с Алексом едем оба. Как только Джулия позвонила, я забронировал билеты на тот же корабль. Мы и не подумаем отпускать ее одну, правда, Алекс?

– Эллиот, я же сказала «нет», – возмутилась Джулия.

– Отец, я не понимаю…

– Да, моя милая, – возразил Эллиот, – но я не мог согласиться с твоим «нет». Кроме того, может, это будет моя последняя поездка в Египет. И Алекс никогда там не бывал. Ты ведь не станешь лишать нас такого удовольствия?! А почему, собственно, ты против нашей компании?

– Да, мне тоже хотелось бы съездить, – заявил окончательно растерявшийся Алекс.

– Ну что ж, чемоданы упакованы и уже в пути, – подытожил Эллиот. – Ладно, пора, а то мы опоздаем на корабль. Джулия смотрела на него с немой яростью. Рамсей добродушно рассмеялся.

– Значит, все мы отправляемся в Египет, – сказал он. – Это очень забавно. Как вы сказали, граф Рутерфорд, побеседуем на корабле.

Рэндольф спрятал доверенность, выданную Джулией, и поднял глаза.

– Значит, решено. Приятного путешествия, дорогая. – И он нежно поцеловал племянницу в щеку.

Снова кошмарный сон. Генри никак не мог очнуться. Повернулся в постели Дейзи, уткнулся в кружевную, пропахшую парфюмерией подушку.

– Это всего лишь сон, – пробормотал он, – надо проснуться.

Но снова увидел наступающую на него мумию, с ее ног свисали грязные полотняные обмотки. Он почувствовал, как цепкие пальцы схватили его за горло.

Генри хотел крикнуть, но не смог. Он задыхался от гнилостного запаха погребальной одежды. Перевернувшись, скинул на пол одеяло и непроизвольно сжал кулаки.

А когда Генри все-таки открыл глаза, то увидел отца.

– О господи, – прошептал он и уронил голову на подушку. Снова на минуту погрузился в дрему, вздрогнул и перевел взгляд на стоявшего возле кровати отца.

– Отец, – простонал Генри, – что ты здесь делаешь?

– То же самое я мог бы спросить и у тебя. Вылезай из постели и одевайся. Твой чемодан уже внизу, в кебе. Он отвезет тебя к пристани. Ты едешь в Египет.