Энн Райс - Вампир Лестат

Как притягиваемые магнитом, они приближались к Ники. В слепящем сиянии свечей на сцене их красота становилась еще более яркой, волосы блестели. Они двигались по-кошачьи изящно и бесшумно, ни на секунду не отрывая от Ники горящих восхищением глаз.

Ники медленно повернул в их сторону искаженное мукой лицо, и пение скрипки превратилось в отчаянную мольбу, звуки взметнулись ввысь, то стихая и дрожа, то превращаясь в оглушительно ревущий океан.

Элени как завороженная в ужасе смотрела на него широко открытыми глазами. Потом вдруг трагическим жестом медленно подняла к голове руки, тело ее напряглось, а шея вытянулась. Вторая женщина сделала пируэт и замерла с высоко поднятым коленом и вытянутым носком, словно собираясь сделать первый шаг в танце. И только высокому мужчине удалось точно попасть в ритм музыки Ники – он неожиданно резко вскинул и повернул вбок голову, а потом, как огромная марионетка, управляемая спускавшимися сверху веревочками, стал выполнять поистине фантастические движения руками и ногами.

Остальным тоже приходилось видеть представления театра марионеток на бульваре. Взглянув на собрата, они все вдруг принялись механически двигаться, судорожно вскидывая руки и ноги, а лица их при этом оставались совершенно бесстрастными.

Меня охватило щемящее чувство восторга – я вдруг оказался подхваченным теплым порывом ветра. Слушая восхитительную музыку, глядя, как они прыгают и кружатся, высоко выбрасывая вверх ноги, повинуясь каждому движению управляющего ими с помощью невидимых веревок кукольника, я не мог удержаться от мучительно-восторженного стона.

Однако что-то вдруг изменилось. Теперь он играл только для них, в то время как они в свою очередь танцевали для него.

Он подошел к сцене, перепрыгнул через дымные огни рампы и оказался среди них. Лучи яркого света скользили по поверхности скрипки, по его блестящему от пота лицу.

В мелодии, которую играл он теперь, слышалась горькая насмешка, и одновременно она звучала на удивление сказочно и красиво.

Вокруг него с криками плясали и судорожно дергались марионетки. Они вскидывали вверх руки с растопыренными пальцами, прыгали, кружились и вертелись, качая головами, и вдруг… сломались, неподвижно застыли. В тот же момент мелодия Ники наполнилась печалью и болью, а вампиры медленно закружились в новом танце, и каждое их движение выражало душераздирающе трагическую безысходность.

У меня создалось впечатление, что всеми ими руководит один разум, что они подчиняются не только звукам музыки, но и ходу мыслей Ники. Он уже танцевал вместе с ними, все резче и резче ударяя по струнам, и стал вдруг похож на деревенского музыканта, играющего на празднике возле огромного костра, в то время как вампиры разбились на пары и превратились во влюбленных поселян. Позы их становились все откровеннее, мелькали юбки женщин и ноги мужчин, когда они наклонялись, чтобы подхватить на руки своих возлюбленных.

Застыв на месте, я наблюдал эту картину: пляшущие невиданный танец сверхъестественные существа и чудовище-скрипач, чьи нечеловечески медленные движения и грация просто завораживали. А музыка огнем поглощала нас всех.

Теперь она кричала от ужаса и боли, протестовала против всего, что произошло. И лица танцующих мучительно исказились, стали похожими на маску Трагедии, смотрящую на них сверху. Я понял, что если тотчас же не отвернусь от них, то не удержусь и разрыдаюсь.

Я не мог больше ни видеть, ни слышать это. Тело Ники резко наклонялось то назад, то вперед, словно скрипка превратилась вдруг в дикого зверя, которого он не в силах был укротить. Он резко и быстро ударял смычком по струнам.

Танцоры кружились вокруг него, а когда он вдруг резко вскинул над головой руки с зажатой в них скрипкой, сомкнулись теснее и сжали его в объятиях.

Ники разразился громким пронзительным смехом, от которого сотрясалось все его тело, но смех быстро смолк. Ники опустил голову, пристально посмотрел на меня и вдруг оглушительно выкрикнул:

– Я представляю вам Театр вампиров! Театр вампиров! Величайшее и лучшее представление на бульварах!

Все удивленно уставились на него. Но в следующую секунду как один дружно зааплодировали и закричали. Они взлетали в воздух, кувыркались и визжали от восторга, потом бросились обнимать и целовать Ники. Они танцевали вокруг него по кругу и заставляли его кружиться. Смех стал еще громче, когда он в свою очередь кинулся обнимать их и отвечать на их поцелуи, а они розово-красными языками слизывали кровавый пот с его лица.