Михаил Горожанин - Огненная кровь

Каркаты вытащили из поясных ножен топоры с широким лезвием, почти тесаки, и надели ремни рукояток на запястья.

– У нас фора в скорости. – Валерий выстрелил по быстро выдвинувшейся из общей массы мертвецов девочке, из раскрытого рта которой капало что-то черное. Голова неупокоенного ребенка дернулась назад, и труп упал навзничь.

– Тогда ближе, парни, – Николай со щелчком загнал в пистолет новую обойму. – Я вижу проход, где их меньше всего. Прорубаемся.

В этот момент окна бытовки полыхнули зеленым, и по кладбищу словно пронесся стон.

– Что это? – Владимир обеспокоенно обернулся.

– Это хана, парни. – Роман взвесил в руке топор, другой доставая нож. – Это, сдается мне, быстрые.

– Ходу! – крикнул Валерий. Он уже увидел, что в гуще мертвецов возникло движение, кто-то приближался к ним, проталкиваясь сквозь бредущие трупы.

Перепрыгивая через ограды, цепляющиеся острыми зубцами за одежду и амуницию, бойцы бросились в сторону трассы, проредив последними патронами преграждающих путь мертвецов, и с ходу вломились в толпу, нанося удары направо и налево. Самое главное было не дать себя укусить или оцарапать. А так – никакой тактики, только бей и прикрывай друг друга.

Началась настоящая мясорубка.

Топоры врезались в хрустящие и лопающиеся от ударов черепа, отрубали руки и пальцы, сносили головы. Вонь поднялась страшная. Каркаты старались не упускать друг друга из вида, когда, волей-неволей увязнув в массе не желавшей спокойно лежать под землей плоти, неумолимо отдалялись один от другого. Но, занятые врагами перед собой, они не забывали иногда бросать взгляд назад, чтобы оценить обстановку.

Обернувшись в очередной раз, Роман увидел то, что заставило его похолодеть: несколько человеческих фигур быстро приближались к ним, прыгая прямо по оградам. А еще…

– Собаки! – заорал он, снося половину головы очередному мертвецу и уклоняясь от веера вонючих брызг ее содержимого. – Собаки, мать…

Облезлые, с повисшими лоскутами шкур, оскалившиеся твари напали стремительно, не дали возможности подготовиться.

Закричал Женька, вздернув руку с вцепившейся в предплечье псиной. Замахнулся косо, как дровосек, но промахнулся и одним ударом отрубил болтающееся тело с неприкрытыми, торчавшими ребрами. Обратным ударом разрубил повисшую голову.

Все они знали, что от трупного яда поднятых колдовством мертвецов нет лекарства. И сейчас быстрый ток крови разносит по Женькиному организму отраву, от которой нет спасения.

Вырвав из руки собачьи челюсти, Женька спокойно сказал:

– Прощайте парни. Ну, вот и мой черед. Рад, что мы были друзьями. Пробивайтесь, я отвлеку немного.

Он раскинул руки с топором и ножом, и пошел назад, прямо на толпу.

– Ну?! Кто?!

Он не знал, откуда взялось столько собак, кто помог им выбраться из могил и какой урод хоронил псин на человеческом кладбище. Но факт остается фактом. Несколько этих прежних «любимцев семьи», бывших когда-то Шариками, Рексами, Громами, подскочили к нему одновременно с трех сторон, скаля клыки, сверкая зелеными глазницами. Эти твари уже не были собаками, они не лаяли, потому что их легкие уже сгнили, и не наскакивали, делая вид, что нападают. Теперь у них отсутствовало чувство страха перед вооруженным человеком. Так что они просто бросились на карката все вместе.

Евгению это было на руку. Крутанувшись вокруг своей оси, он сбил с траектории прыжка взвившихся в воздух псин, заставив их врезаться друг в друга. Воспользовался секундной заминкой одной из них, чья костлявая лапа попала в прогнившее брюхо второй, и быстрым ударом топора снес твари голову. Описал лезвием петлю и, используя инерцию замаха, распластал надвое вторую. Но в тот же момент закричал от боли. Две другие вцепились ему в икры и рвали их, дергая головами. Подняв обе руки с оружием в воздух, он резко рубанул вниз, помогая себе всем телом, вкладывая в удар всю силу. Оба лезвия попали точно по шеям мертвых псов и через мгновение два обезглавленных тела рухнули у его ног.

Сердце молотом стучало в груди, отдавая в висках болезненным эхом. Евгений не знал, сколько ему осталось, и хотел забрать с собой как можно больше врагов. Но в тот момент, когда, спрыгнув с ограды, перед ним приземлился опухший труп молодого парня, при жизни бывшего, видимо, отменным здоровяком, а сейчас только начавший разлагаться, силы вдруг оставили бойца, перед глазами все подернулось дымкой.

Мертвец секунду словно вглядывался вздувшимися зелеными бельмами в лицо человека, медленно оседающего на колени, потом схватил руками его голову и, крутанув, одним движением сорвал ее с плеч.