Михаил Горожанин - Огненная кровь

Милада постояла немного, но маленькая ведунья не шевелилась. Она повернулась к оборотням. Но те ответили ей беспомощными взглядами. Запреты Рябинушки всегда были для них равносильны приказу. Милада решила наплевать на всё и рванулась к наставнице, громко зовя Оксанку.

Подбежав к Рябинушке, она остановилась, думая, как лучше подступиться. Женщина лежала на боку, ведро упиралось ей в висок. Милада отодвинула ведро и приподняла Рябинушке голову, собираясь перевернуть наставницу и устроить ее поудобнее. Предостерегающий крик появившейся на крыльце Оксанки не остановил ее. Придерживая голову ведуньи, рука Милады коснулась деревянной заколки.

Перед ее глазами вспыхнул оранжевый фейерверк, после чего наступила темнота…

– Милада!

Милада помотала головой, пытаясь понять, кто ее зовет. Правую щеку внезапно обожгло болью.

– Милада! – снова раздался голос. – Черт возьми! Во! Держи ей голову!

На Миладу внезапно обрушился поток холода. Стало трудно дышать. Она закашлялась, фыркая. Яркий свет ослепил ее. Застонав, девушка помотала головой, прикрыла глаза ладонью. Поморгала.

– Ну, слава богу! Очухалась! – Оксанка опустила ведро на землю. – Я уж реально решила, что ты того…

– Чего, того? – проворчала Милада, с помощью поддерживающего ее Во принимая сидячее положение и оглядываясь.

Она сидела на земле посреди двора в луже воды. Прямо на том же месте, где прежде лежала упавшая Рябинушка. Вспомнив о наставнице, Милада встрепенулась. И тут же увидела ее. Ведунья сидела, обессилено привалившись к колодезному срубу, и смотрела на нее.

Смотрела с упреком.

– Долго я? – Милада посмотрела на Оксанку.

– Полчаса, – ответила та. – Как мертвая. Я жутко испугалась. У тебя даже сердце не прослушивалось…

Милада перевела взгляд на Рябинушку.

– Простите меня. Вы упали, и я…

Маленькая женщина прервала ее, зло сказав:

– Ты русский язык-то понимаешь, голова баранья?! Сказано же было – не подходить! Куда ты полезла?!

– Помогать! – тут же взвилась Милада. – Может, вы тут помирать собрались! В следующий раз, голову проломите – увижу, а вовек не подойду!

– То-то и оно, что, скорее всего, подойдешь… – снова вздохнула наставница. И продолжила уже без злобы, устало: – Вот я никак и не пойму, к худу это или к добру. Эх, Милада… Чучело ты чернявое! Ты ж все мои труды…

Милада еле удержалась, чтобы не плюнуть с досады.

Рябинушка с трудом поднялась на ноги, выпрямившись. Тон ее голоса внезапно стал совсем другим.

– Ты порушила все, над чем я работала два дня. Ты наказана, Милада!

– Я?.. Наказана?! – Милада была до глубины души возмущена таким поворотом. Не делай добра…

Рябинушка стояла, пошатываясь. Но голос ее был властным и твердым, когда она приказала:

– Рах! Принеси из сарая лопату! А ты, непослушная, – обратилась она к Миладе, – иди за мной!

Милада разозлилась, упорно гоня от себя при этом мысль, что номинально она действительно проявила непослушание. Ведь запрет Рябинушки на помощь был однозначным. Милада понимала это и злилась еще больше, теперь уже на себя. Господи! Да что же у нее всегда так? Хочешь как лучше, получается как…

Внутри у нее кипело от противоречивых эмоций, однако она покорно поплелась вслед за наставницей в дальний угол двора, плавно понижающийся в сторону, где находилось деревенское озеро. Рябинушка немного походила по кругу, вытянув руки ладонями к земле. Потом остановилась и сказала, не глядя на Миладу.

– Здесь. Ключ пробивается. Давно хотела иметь бочаг. Приступай.

– В смысле? – не поняла Милада.

– В смысле? – передразнила ее Рябинушка. – Бери лопату и копай. Сначала широко возьми, но не глубоко, а потом сужай и углубляйся. Думаю, поток сейчас где-то метрах в трех-четырех под нами.

Милада выразительно посмотрела на нее, кипя от негодования.

– Рябинушка, а вы… Не слишком?… эээ… Это мне за то, что я вам жизнь кинулась спасать?

– Ты ослушалась! – сурово ответила ведунья. – У нас был уговор, который ты обязалась соблюдать!

– Да, но…

…Пошли вы со своим уговором, хотела сказать Милада, но осеклась. Гнев снова поднимался в ней вместе с возмущением. Какого черта? Она, можно сказать, совершила благородный по всем меркам поступок! И нести за это наказание?! Да еще такое? Четыре метра вглубь?!

Милада оглядела участок. Да тут экскаватор впору вызывать! Потом она посмотрела на Рябинушку, и у нее сжалось сердце. Гнев прошел. Перед ней стояла маленькая старая женщина, обессиленная до крайней степени. Исхудавшая за последние два дня, как скелет, поблекшая. Милада вспомнила, с каким трудом Рябинушка переставляла деревянное ведро, полное воды, и от этой мысли ей стало нехорошо. И стыдно за свой гнев. Видимо, самобичевание отразилось на ее лице, потому что Рябинушка молча кивнула.