Кирилл Андронкин - Дом ужасов

Разумеется, я прервал свой отпуск в Индии и сразу же вернулся в Америку. Кошмар продолжал преследовать меня. Я стал принимать снотворное. Кошмар не прекращался. Я обратился к психиатру. Кошмар оставался со мной. Каждую ночь. Каждую ночь. Я видел кровь на своих руках, на одежде, хотя в первый же день выбросил все, что было на мне при встрече с Кали.

Ничего не помогало — кошмар продолжал существовать.

Тогда я, наконец, нашел некоторого рода облегчение своим страданиям. Впрочем, если мне действительно в какой-то степени удалось избавиться от кошмара в привычном, общепринятом смысле этого слова, на его место пришел новый именно тот, который сейчас ежедневно сводит меня с ума. Он медленно, но неуклонно превращает меня в сумасшедшего, потому что я нахожу счастье в ужасе.

Я уже некоторое время догадывался о том, каким способом могу облегчить свои страдания, хотя поначалу и не отдавал себе в этом отчета. Разумеется, я с самого начала боролся с искушением совершить… это, однако мучения мои не только не прекращались, но еще более усиливались, так что я невольно приближался к критической черте. В конце концов, после серии тщательных и всесторонних психиатрических обследований, которые, кстати, не выявили видимых признаков заболевания, я наконец решился, и мой лечащий врач поддержал меня в этом решении, отважиться на последнее средство, которое еще могло как-то спасти меня.

Но и оно не спасло. Оно лишь заменило один ужас другим, гораздо более страшным — от которого я начал испытывать счастье. Второй, если можно так выразиться, этап начался не сразу. Поначалу я испытал даже некоторое облегчение оттого, что былые муки стали ослабевать. В первую ночь после того как я совершил «это», мне удалось крепко заснуть впервые после моей встречи с Кали. Следующей ночью откуда-то стали всплывать остатки прежних страданий, а на третьи сутки они не только восстановились, но и еще более усилились. Когда я заснул в четвертый раз, все было как раньше — я снова оказался в объятиях тех же ужасов.

Тогда я повторно совершил тот же акт — то самое «это», — и снова в гостиничном номере. Реакция была аналогичной: сначала некоторое облегчение, все дурные сны куда-то улетучились, после чего начали нарастать с новой силой и в конце концов вернулись в полном объеме.

Я снова и снова повторял один и тот же акт — результат оставался неизменным. Мне стало ясно, что ради хотя бы временного облегчения своих мук я должен повторять этот чудовищный акт всю свою жизнь, каждую ночь — до последнего своего часа.

Осознав это, поняв всю глубину своей порочности, я лишился последней надежды.

У меня больше нет выхода. Я сижу на краю своей ванны, опустив в нее босые ступни ног. Козлик — черный, разумеется, — плотно зажат между коленями, все его четыре ноги туго связаны. Я беру нож (а что еще мне остается делать?), наклоняюсь над животным, прикасаюсь лезвием к его горлу.

И режу.

Мандарин Юн Ли откинулся на спинку стула, сделанного из розового дерева.

— Известно, — мягким голосом проговорил он, — что хороший слуга — подарок богов, тогда как плохой слуга…

Высокий, атлетически сложенный человек, почтительно застывший перед разодетой фигурой властелина, трижды поклонился — излишне поспешно, излишне покорно.

Страх промелькнул в его глазах, хотя он был вооружен и слыл смелым солдатом. Он мог без труда поставить этого гладколицего мандарина на колени, и все же…

— Десять тысяч извинений, милостивый повелитель, — сказал он. — Я сделал все в соответствии с вашим достопочтенным приказанием — мы взяли в плен того человека и при этом не причинили ему серьезных увечий. Я сделал все, что было в моих силах. Но…

— Но он продолжает молчать, — медленно проговорил мандарин. — И ты пришел ко мне, чтобы рассказать о своей неудаче? А я не люблю слушать про неудачи, капитан Ван.

Мандарин поигрывал маленьким ножом для разрезания бумаги, лежавшим на низком столике рядом с ним. Ван вздрогнул.

— Впрочем, не будем об этом сейчас, — сказал мандарин после небольшой паузы. Ван с искренним облегчением перевел дух, тень улыбки скользнула по лицу мандарина. — И все же мы должны достичь поставленной цели, — продолжал он. — Мы взяли человека, он располагает необходимой для нас информацией; уверен, что существует способ добиться от него ответа. Слуга потерпел неудачу, теперь в самый раз хозяину предпринять попытку. Приведите его ко мне.