Кирилл Андронкин - Дом ужасов

— Я посмотрю, — постарался успокоить ее Том.

Она с радостью и облегчением направилась в сторону кухни, переложив на мужа контроль за происходящим. Теперь все войдет в свою колею.

Из гостиной выбежали двое мальчиков.

— Миссис Джерман, а это… где у вас?

— Наверх по лестнице, первая дверь налево.

Они стали подниматься сразу вслед за Томом. Оказавшись в кухне, Элис снова обрела прежнее спокойствие и чувство безопасности, которые вытеснили былые ощущения испуганного, покинутого всеми существа. Она стала выкладывать на большой поднос чашки с желе. Минут через пятнадцать можно будет подавать. А потом Том их чем-нибудь займет, а она спокойно уберет и вымоет посуду.

Вошел Ронни.

— Мам, а где тот набор для игры? Ну, ты знаешь, для трупа.

Стуки наверху прекратились. Вместо них раздался один, причем более громкий удар, как будто кто-то упал или свалил что-то тяжелое на пол. Наверное, Том пытается открыть дверь одного из старых шкафов — они были рассохшиеся и покоробленные.

— Ронни, — начала было она, — ты…

Он не дал ей закончить. Вместо этого подхватил маленький поднос, который с такой тщательностью готовил сегодня утром, накрыл его тонким листом коричневой бумаги и снова исчез.

До нее донесся его пронзительный вопль.

— Слушайте все! Идите сюда и садитесь. А я сейчас выключу свет…

— Эй, нас подожди!

Вниз по лестнице пробежали двое или трое мальчиков и также скрылись в гостиной. Наверное, задержались, ожидая друг друга у двери в туалет. Если уж одному захотелось, всем непременно хочется. «Скоро, — подумала Элис, потянутся девочки — всех их охватит не столько желание, сколько идея следовать примеру других».

— А теперь, — снова закричал Ронни — от постоянного напряжения голос его осип и срывался на каждом третьем или четвертом слове, — я сообщаю вам: только что было совершено убийство. Мы постарались установить, кто же его совершил, но так и не приступили к осмотру трупа, так?

— Это была я, — пропищала Мери.

— Да знаем, знаем, но… эй, закройте-ка ту дверь!

Раздался стук двери, и голос затих. Спустя несколько минут послышался громкий вопль, сменившийся взрывом смеха, после чего снова вопль и визг. Элис уложила сэндвичи на поднос в форме треугольника. Слыша доносившиеся из комнаты крики и визги, она могла достаточно уверенно ориентироваться в том, как развивается игра. «Вот это — рука трупа, — скажет Ронни и достанет набитую тряпками резиновую перчатку, которая в темноте будет казаться достаточно устрашающей. — А это — прядь его волос, и с этими словами продемонстрирует горсть грубой волосяной набивки из старого дивана, давно пылившегося в садовом сарае. А вот это его глаза, — и две очищенные виноградины станут переходить из одной дрожащей руки в другую».

Все было готово для чая. Она подошла к двери. Пора бы и Тому спускаться. Из его комнаты не доносилось ни звука.

Она подошла к нижней ступеньке лестницы и посмотрела вверх.

— Том, ну ты как, готов?

Ответа не последовало. Наверное ему пришлось выстоять очередь в туалет — все же он лучше себя контролировал и потому пошел последним.

Затем Элис решила сама положить конец детским забавам. Она подошла к двери в гостиную и открыла ее.

— Эй, мам, закрой дверь.

— Настало время для чая, — объявила она и зажгла свет. Раздался вопль, потом еще один. И тотчас же все буквально зашлись в истерике. Теперь это уже не казалось шуткой. Одна маленькая девочка неотрывно глядела на то, что лежало у нее на ладони, и кричала, кричала…

Не веря в происходящее, Элис шагнула в комнату.

Один мальчик держал в руке отрубленную человеческую кисть, из которой ему на колени капала кровь. У девочки, которая никак не могла перестать кричать, на правой ладони лежал человеческий глаз. У ее подружки в руке тоже был глаз — вырванный, расплющенный. Слева от нее прыщавый мальчик сидел с побледневшим лицом — он разжал пальцы, и прядь волос бесшумно опустилась на пол.

— Нет, — проговорила Элис. Каким-то образом ей удалось устоять на ногах. — Нет! Саймон… Где Саймон?

— Я здесь, миссис Джерман.

Голос прозвучал абсолютно спокойно. Она повернулась и увидела его, стоящего несколько поодаль. Элие пыталась найти хоть какие-то слова. Все тем же холодным, отчужденным тоном он произнес:

— Они заперли меня. Ронни и еще вот он — она заперли меня. Но теперь все в порядке. Меня выпустили, и теперь все в порядке.

— Тогда кто же..?

Она уставилась на чудовищную кисть руки, жестоко отрубленную у самого запястья. И тут же узнала ее, равно как и цвет волос, прядь которых валялась на полу.