Морис Ренар - Доктор Лерн, полубог

Беглец не знает, кто его преследует, — он ни разу не оглянулся: ему трудно бежать, потому что он босиком, он замедляет бег; я настигаю его…

Он остановился на минутку, обнюхал воздух и побежал дальше. Но я уже близок к нему. Он бросился в кусты, налево, к утесам… Я за ним… Я от него в десяти метрах. Он пробирается сквозь густые кусты, не обращая внимания на царапины. Я мчусь по его следам. Ветви хлещут его по лицу, шипы вонзаются в тело, он жалобно подвывает, задевая за них. Почему же он не раздвигает их? Он мог бы избежать царапин. Утес недалеко. Мы бежим прямо на него. Честное слово, мне начинается казаться, что моя дичь прекрасно знает, куда и зачем бежит… Я вижу его спину… не всегда… тогда мне приходится руководиться треском сучьев.

Наконец, я вижу его узкую голову на фоне скалы… Он стоит неподвижно.

Я приближаюсь бесшумно… Еще минута, и я брошусь на него… Но его неожиданное движение останавливает меня на краю ограниченной с одной стороны скалистой стеной лужайки, в центре которой он стоит.

Он опустился на колени и яростно царапает землю. Эта работа мучительна для его когтей до такой степени, что он снова начинает подвывать, так же точно, как раньше, когда он раздирал себе тело о кусты боярышника и тутового дерева. Комки земли долетают до меня; его судорожно сведенные руки роют землю быстрыми и правильными взмахами: он роет, стеная от боли, и по временам погружает в вырытую яму свой нос, насколько можно глубже, фыркает, мотая головой, и снова принимается за свое нелепое занятие. Я ясно вижу его ужасный рубец… А, какое мне дело до его сумасбродств?! Это подходящий момент, чтобы схватить его и увести с собой…

Я потихоньку, на цыпочках выхожу из своего прикрытия. Скажите пожалуйста! Кто-то уж занимался здесь раскопками: кучка посеревшей земли доказывает это; блондин, по-видимому, только возобновил раньше начатую и брошенную работу. Ну да это не важно…

Я собираюсь с силами и хочу броситься вперед.

В этот момент человек издает радостное ворчание, и что же я увидел на дне вырытой им ямки? Старый башмак, который он отрыл. Ах, несчастная чепуха!

Я прыгнул на него. Ага, держу тебя, негодяй!.. Черт возьми, он обернулся, отталкивает меня, но я его не выпущу… Странно… До чего он неловко управляется со своими руками… Ай, ты кусаться, идиот!..

Я сжимаю его так, что чуть не душу. Видно, что он никогда не боролся. Но все же я еще не победил… удастся ли?.. Неловкий шаг: это я попал в ямку… я наступил на старый башмак. Какой ужас — в башмаке что-то есть, что привязывает его к земле… Я задыхаюсь… Что может больше напоминать ногу, как не башмак?..

Надо покончить с этим. Каждая минута промедления может стоить мне жизни.

Обхватив друг друга руками, мы стоим, упершись о скалу, лицом друг к другу, оба задыхающиеся, оба одинаково сильные… Идея: я широко раскрываю глаза и придаю им приказывающее выражение, точно собираюсь импонировать ребенку или укротить зверя. Тот немедленно ослабевает, выпускает меня из рук и… даже лижет мне руки в знак повиновения… какая гадость!..

— Ну, идем!

Я тащу его. Башмак — с резинками по бокам — торчит носком кверху. Он не похож на несчастный истрепанный башмак, брошенный на большой дороге. Но тем больше отвращения он внушает. Его продолжение, прикрепляющее его к земле, мало видно. Виден только кусочек трико. Может быть, это носок?.. Сумасшедший тоже оглядывается посмотреть на него.

— Ну, бегом, друг мой.

Мой спутник повинуется, благодаря волшебным взглядам, и мы бежим во всю мочь.

Создатель! Что произошло в замке во время нашего отсутствия?

Да ничего!

Но, когда мы входили в прихожую, я услышал, что в верхнем этаже разговаривали Эмма с Варварой. Они начинали спускаться с лестницы в тот момент, когда знаменитая дверь зала, закрывшись за нами, успокоила мою тревогу и возбудила новую в моей душе.

Каким путем мне, в самом деле, заперев помешанного, выбраться так, чтобы ни та, ни другая женщина меня не заметили?

Вернувшись на цыпочках к дверям зала, я прислушался, приложив ухо к створке, чтобы понять, в какую сторону они направятся. Но вдруг я стал отступать, пятясь от двери, ища убежища, ширмы, куда бы спрятаться… делая руками движения утопающего… еле сдерживаясь, чтобы не закричать во весь голос…

В замок двери пробовали всунуть ключ.

Мой ключ? Оставленный мною в дверях и похищенный во время моего отсутствия? Ничуть не бывало, мой ключ был при мне, в кармане моего пиджака, куда я спрятал его, войдя в зал в первый раз.