Лорел Гамильтон - Нарцисс в цепях

Она подползла к моим ногам, стала тереться об меня телом, опустив голову. Обычно леопарды катаются у ног, как большие кошки, но Вивиан сегодня просто жалась к ногам, не как ласкающаяся кошка, а как испуганная собака. Я наклонилась погладить ее по волосам и услышала, как она тихо-тихо бормочет себе под нос: «Пожалуйста, пожалуйста!» Чтобы не обратить внимания на такую мольбу, надо быть даже холоднее меня.

— Все хорошо, Вивиан. Я попробую.

Она потерлась о мои штаны подбородком, задирая голову, глядя на меня снизу вверх, все еще как перепуганная собака. Вивиан всегда при мне робела, но такого сильного испуга я у нее еще не видела. Вряд ли дело было в пытках, которым подвергли Грегори. Скорее на нее произвело впечатление, как я превратила Элизабет в решето. И я не могла портить урок, рассказывая Вивиан, что в нее я стрелять не буду. Мерль и Калеб все слышали, и если мы действительно собираемся объединить парды, очень неплохо будет для начала, если я стану внушать страх.

Я посмотрела на ту сторону террасы и увидела, что Мерль внимательно за мной наблюдает. Он был все так же полностью одет — джинсы, сапоги, даже джинсовая куртка на голой груди, и шрам на животе блестел в свете луны как молния. Мы встретились глазами, и сила его взгляда, физический потенциал, дрожащий вокруг Мерля, заставили пошевелиться волосы у меня на затылке. Мне много лет приходилось иметь дело с опасными людьми и опасными чудовищами — Мерль принадлежал к обеим категориям. Если я смогу заставить его по-настоящему меня бояться, это будет отлично.

Калеб же начал сразу раздеваться вместе со всеми, и только мой протест, подкрепленный Мерлем, заставил его остаться в штанах. Он расхаживал по террасе босиком, сверкая колечками пирсинга в свете луны. Когда он глядел прямо на меня, кольцо в брови искрилось. А ходил он вокруг Черри, которая так и не оделась после купания вместе с Грегори. Высокая, не испытывающая от наготы неловкости, она просто не обращала на него внимания.

То, что он заметил ее наготу, было нарушением этикета оборотней. Наготу полагается замечать лишь тогда, когда тебя приглашают к сексу. В остальных случаях все прикидываются бесполыми, как Барби.

Зейн встал между Черри и кружащим Калебом и зарычал. Калеб засмеялся и отступил. Правильно. Не нужна мне еще одна головная боль в парде, а Калеба иначе не назовешь.

Доктор Лилиан стояла за мной, держа большой шприц наготове. За ее спиной стояли два охранника-крысолюда, Клодия и Игорь. Они меня удивили, когда на обратном пути в машине вооружились пистолетами. В лупанарии пистолеты запрещены, но для телохранителя это вещь незаменимая. Клодия засунула сзади за пояс десятимиллиметровую «беретту». Уже один этот факт показывал, насколько ее ладонь больше моей. Игорь надел наплечную кобуру с девятимиллиметровым «глоком». И то, и другое — оружие хорошее, и крысолюды обращались с ним умело. Рафаэль настоял, чтобы они остались со мной — на случай если у Джейкоба или его союзников возникнет мысль о превентивном ударе.

Клодия с Игорем стояли в классической позе телохранителя — руки сцеплены впереди, одна держит запястье другой. Поза свойственна мужчинам или спортсменам, но телохранители тоже ее любят. Будто держат себя за руку для уверенности.

Лица их ничего не выражали — они здесь были, чтобы защищать меня, а не Грегори.

Натэниел прислонился к перилам, одетый в шорты. Волосы его свешивались занавесом вокруг тела, еще не просохшие после ванны. Естественным путем они будут сохнуть еще неделю. Лицо Натэниела было безмятежным — почти дзеновское спокойствие, будто он истово верил, что я все устрою как надо. Из всех лиц это нервировало меня больше всего. Я привыкла, что меня боятся, но чтобы так тихо обожали — это еще предстоит привыкнуть.

Я опустила глаза на Вивиан — она все еще терлась о мою ногу. В глазах ее читался тот же страх, но еще и надежда.

Я погладила ее по щеке и улыбнулась ей:

— Сделаю, что смогу.

Она просияла. Вивиан всегда была красива, но когда она улыбалась, то будто выглядывала маленькая девочка, куда более радостная и свободная, чем Вивиан, которую я знала. Я очень ценила эту ее детскую улыбку, потому что видела не часто.

Я подошла к братьям. Стивен сидел на полу, держа на коленях голову Грегори, и смотрел на меня настороженно. Правой рукой он поглаживал Грегори спину, небольшими кругами, как гладят больного ребенка, приговаривая при этом, что все будет хорошо. По глазам Стивена было видно, что он в это не верит. Он не верил, что Грегори поправится, и это его пугало.