Эрик Хелм - Уцелевший

— Может, захворал?

— Да нет, насколько могу судить, обретается в добром здравии — по крайности, в контору сегодня явился.

— Значит, неожиданно условился о важной деловой встрече с кем-то иным, или работа неотложная навалилась. Ничто другое, по-моему, не заставило бы Саймона изменить нашему старому доброму правилу. Встречаться в первый вечер стало... стало, пожалуй, священным обычаем, которого ни один из нас еще не нарушал. Ни разу!

— А Саймон, как видишь, взял — и нарушил. Остался дома, в гордом одиночестве, — отдыхает и набирается сил перед завтрашними состязаниями по спортивному бриджу — во всяком случае, позвонил сюда, принес приличествующие извинения и сослался именно на это...

— Дудки! — раздраженно воскликнул Рекс. — Подумаешь, состязания по бриджу, велика важность! Никогда прежде Аарон не позволял ничему подобному становиться между нами. Дело нечисто, поверьте слову! Давно видались вы в последний раз?

— Да месяца три, почитай, миновало.

— Три месяца?!

Рекс перегнулся через стол, резко отодвинув прочь ониксовую пепельницу, лишь чудом не слетевшую при этом на паркет со всем изрядным грузом обретавшихся внутри окурков:

— Послушайте, неужто вы поссорились?

Де Ришло покачал головой:

— Было бы тебе столько лет, сколько мне сравнялось, Рекс, и оставался бы ты на старости без детей, без наследников, а потом неожиданно встретил двух славных молодых людей, искренне тебя полюбивших, воплощающих все черты, какие желалось бы тебе видеть в собственных нерожденных сыновьях — понял бы, возможно ли взять и за здорово живешь повздорить с одним из них.

— Понимаю, понимаю... Однако, три месяца! Это ведь уйма времени для людей, привыкших видеться не реже трех-четырех раз в неделю! Я голову сломать готов, а вы храните себе олимпийское спокойствие, и то смеетесь, то безмолвствуете... Что известно вам о личных делах Саймона?

Серые, пронзительно блестевшие глаза де Ришло, придававшие лицу герцога столь утонченное благородство, вспыхнули еще ярче.

— Да ровным счетом ничего! — молвил он. — В том-то и беда, я понятия ни о чем не имею.

— Я не первый день знаком с вами, — продолжал Рекс, — и ясно вижу: вы опасаетесь, боитесь, что Саймон, как он сам любит выражаться, «угодил в переплет» — и в очень скверный переплет! Разве не так? Опасаетесь — и обижены его нежеланием поделиться с вами бедой, попросить у старшего, умудренного человека помощи, доброго отеческого совета, просто сочувствия!

— Никому другому, кроме тебя и меня, Рекс, ему и не приходится доверять в затруднениях. Ты как раз находился в Штатах...

— А Ричард? Ведь Саймон знал его даже дольше, чем нас обоих, они дружили уж и не упомню, с каких пор!

— Увы. Я провел прошлую субботу с Итонами, в Кардиналз-Фолли, но ни Ричард, ни Мари-Лу не могли сказать о делах Аарона за последние три месяца ни единого слова. С прошлого Рождества, когда Саймон приехал погостить и привез дюжину ящиков игрушек для маленькой Флер, ни слуху ни духу о нем не было.

— Узнаю старину Саймона! — захохотал Рекс.

Де Ришло вскинул брови, немного изумленный внезапной переменой в настроении собеседника.

— Узнаю. Так и думал, что малютка станет чистым разорением для дядюшки Аарона, едва лишь только выйдет из пеленок!

— Правильно, — спокойно ответил де Ришло. — Не в натуре нашего друга вести себя нелюбезно, а уж тем паче обращаться с людьми подобным образом: не казать носа в гости битых три месяца — безо всякой, заметь, объяснимой причины, — тебя не уважить, налгать по телефону с три короба невесть ради чего... Да, полагаю, что бедняга, как ты выразился, «угодил в прескверный переплет». Иначе не стал бы Саймон Аарон увиливать и от меня, и от Ричарда.

— Но что же могло стрястись?!

Громадный кулачище Рекса с громоподобным стуком обрушился на стол:

— Представить невозможно положение, в котором он постеснялся или побоялся бы просить нашей помощи!

— А деньги? — хладнокровно возразил де Ришло. — При странном, избыточно чувствительном характере Аарона заговорить о денежных затруднениях ой как нелегко! Презренный металл, пожалуй, та единственная вещь, о которой он и с ближайшими друзьями не заговорил бы.

— Простите, но это кажется сомнительным. Отец мой составил себе чрезвычайно высокое мнение о деловых способностях Саймона. Львиная доля процентов по нашим ценным бумагам проходит через его руки — безошибочные, надежнейшие. И уверяю: запутайся Аарон в биржевой игре, обожгись на какой-либо рыночной неудаче — мы незамедлительно узнали бы обо всем. Нет, если предполагать неладное, то скорее можно заподозрить нежданную и роковую любовь, страсть, лишающую воли и доводящую до беспамятства.