Джеймс Роллинс - Яма

Тренер набычился.

— Ну да, и че такого? Я его продал Гонзалесу пару лет тому назад. Думал, он вообще не выживет. После того, как он без глаза остался, и ваще. Он был весь больной. Я его загнал этому латиносу за пару банок кетамина [2] Ветеринарное обезболивающее, также используется как наркотик. . Самая идиотская сделка в моей жизни. Пес принес этому пидору гору бабок. Он мне с тех пор этим в рожу тычет. Но ничего, сегодня я отыграюсь!

Цепь натянулась и подняла Брута на задние лапы.

— Ты смотри мне: если проиграешь, я из тебя дома барбекю сделаю!

Пес почувствовал угрозу, стоящую за этими словами. Он понял не все, но смысл он почувствовал. «Если проиграешь...» За эти два года он не раз видел, как потерпевших поражение собак пристреливают, вешают на собственной цепочке или затравливают насмерть на ринге. Прошлым летом один бультерьер укусил тренера Брута за ногу. Пес опьянел от крови после проигранного боя и пошел в обратку. Потом, во дворе, бультерьер скулил, вымаливая прощение, но тренер облил собаку бензином и поджег. Горящий терьер носился кругами, выл, натыкался на столбы и решетки. Люди во дворе катались по земле от хохота.

Собаки в вольерах смотрели на это молча.

Они все знали, в чем смысл их жизни.

Никогда не проигрывать.

Наконец в центр ринга вышел высокий жилистый человек. Он вскинул руку.

— Собаки на ринг!

Проход на противоположной стороне ринга открылся, и на ринг ворвался огромный пес, волоча за собой низкорослого, мясистого тренера, широко ухмыляющегося дядьку в ковбойской шляпе. Но внимание Брута было сосредоточено на собаке. Мастиф представлял собой сплошную гору мышц. Уши у него были купированы под корень. Хвост был обрублен. Его лапищи глубоко врывались в песок — он рвался в центр ямы.

Голову пес держал набок, глядя на ринг своим единственным глазом. На месте второго у него был бугристый шрам.

Человек в центре ринга указал на две линии, прочерченные на песке.

— К черте! Мужики, это последнее шоу этого сезона! То, чего все вы так ждали! Новая встреча двух чемпионов! Брут против Цезаря!

Толпа откликнулась хохотом и свистом. Зрители затопали ногами по трибунам.

Но Брут услышал только одно имя.

Цезарь!

Его внезапно затрясло. Нервная дрожь сотрясала его так сильно, как будто самые кости у него дрожали. Он тряхнул головой, уставился на своего противника — и вспомнил все.

― Цезарь! Иди сюда, пидор! Ты че, не голодный, что ли?

Было утро, светило солнце, Бенни висел в руке чужого человека. Грубые пальцы ухватили щенка за шкирку и вытащили на середину незнакомого двора. Бенни завизжал и напустил лужицу. За решетками виднелись чужие собаки. Откуда-то пахло еще другими собаками. Его сестру держал в руках один из тех людей, которые украли их из дома. Сестра пронзительно тявкала.

— Заткни эту сучонку! Она его отвлекает.

― Не хочу я на это смотреть! — сказал тот человек, но все-таки зажал ей мордочку.

― Да ладно тебе, ты че, не мужик, что ли? Я тебе за что сто баксов заплатил, а? Мне пса чем-то кормить надо, нет?

Чужой сильнее впился пальцами в загривок Бенни и встряхнул щенка.

― А наживка, она наживка и есть!

Другой человек крикнул из темного навеса на противоположном конце двора:

— Эй, Джус! Сколько груза класть на волокушу?

— Блоков пятнадцать!

— Пятнадцать?!

— Мне нужно, чтобы Цезарь набрал мышцу к бою на будущей неделе!

Бенни услышал стук и скрежет чего-то тяжелого.

— Попер! — крикнул человек из темноты. — Голодный, видать!

Из темноты появилось чудовище. Бенни никогда еще не видел таких огромных собак. На великане была надета шлейка. Изо рта свисали до земли слюни. Когти с усилием впивались в черную землю. Он тащил за собой волокушу на стальных полозьях. На волокуше громоздились бетонные блоки.

Человек, державший Бенни, утробно расхохотался.

— Да уж, проголодался! Я его два дня не кормил!

Бенни снова описался от ужаса. Чудище уставилось прямо на него. Глаза горели алчным, неутолимым голодом. Слюней стало еще больше.

― Ну, Цезарь, веселей! А то останешься без завтрака!

Человек отступил на шаг вместе с Бенни.

Зверюга сильнее налегла на упряжь, вывесив длинный язык, с которого капала пена. Пес пыхтел и рычал. Волокуша ползла по земле с хрустом, точно разгрызаемая кость.

Сердечко Бенни отчаянно колотилось. Он пытался вывернуться, удрать, но не мог освободиться от железной хватки человека... и тяжелого, неотрывного взгляда чудовища. Оно шло за ним. Он жалобно заскулил.