Лиля Калаус - Фонд последней надежды

На самом деле, зря она на него злится. Олег тут вовсе не причём. Всё дело в ней. Чтобы закадрить такого мужика (права, тысячу раз права Гулька!) надо и внешне выглядеть ему под стать, а не как какая-то облезлая домработница, да и в постели что-то уметь. Так что удивляться не приходится. Скажи спасибо за пару поцелуев, хоть будет что вспомнить на старости лет.

— Ася, сходите к Майре, возьмите папку с бюджетными документами — надо проверить подписи. И не задерживайтесь, пожалуйста.

— Да, Олег Юрьевич.

Вот так они и общаются.

Ася принесла папку, стала собираться.

— Вы куда? — осведомился шеф.

— В «Еуежай»… — сказала и вдруг вспыхнула. Отвернулась, натягивая пальто, заговорила дрожащим голосом. — Там кофе-брейки надо утвердить для конференции… Проектор отвезти… Я в журнале у Жибек отметила…

— Что это за глупости? — яростно выпалил Коршунов. — Кто утвердил санаторий?!

— Корнелия Борисовна… То есть, я хотела сказать, Фонд заключает долгосрочный контракт на обслуживание мероприятий. Очень удобно…

— Удобно? — саркастически скривился Олег Юрьевич. — Когда люди без света сутками сидят? Когда в номерах насекомые, а кормят, как в пионерлагере, подгоревшей кашей?! Я этого безобразия не допущу! — он вцепился в трубку. — Артём? Соедините с Тёмкиной… Корнелия Борисовна? Коршунов. Я к вам зайду? Да, срочно.

Ася теребила шарф. Так ехать или нет?

— Погодите, Ася, — бросил шеф, выбегая из кабинета.

Через двадцать минут она уже обзванивала зоркинские гостиницы. Каким-то образом Коршунов сумел уболтать Корнелию, и та разрешила проводить конференцию в городе, не выходя за рамки бюджета, естественно. А как тут не выйти?! Когда в «Еуежае» трехместные номера бронировались всего за сто баксов в день каждый, а в городе двухместные не меньше двухсот? Не говоря уже о питании. Конечно, кормят в санатории гадостно, зато дёшево, опять-таки со скидками. А в гостинице — только завтрак, а если своего ресторана нет — надо будет поискать, да рядом с гостиницей, чтобы не таскаться через весь Зоркий. А в какую сумму обеды-ужины влетят — даже думать тошно. Опять же, свободное время. Конференция идёт пять дней, с приездом-отъездом, считай, полных шесть суток. В санатории ведь как: вечером на санках-лыжах покатались, в бассейн сходили, на массаж, водки выпили — и на боковую. А в гостинице — что делать бедным библиотекаршам? Наверняка пойдут по вечернему Зоркому шляться, денежки на всякую дрянь спустят (а ведь оклады у них нищенские, так бы хоть командировочные домой привезли).

Ася честно пыталась объяснить всё это шефу, но тому натурально шлея под хвост попала. Смерил её уничижительным взглядом, изрёк: «Вот на то мы и работаем здесь координаторами, чтобы обеспечить людям комфорт и полноценный культурный досуг». Комфорт комфортом, да только вряд ли библиотекарши оценят такую заботу, народ у нас неприхотливый, им бы и «Еуежай» раем показался…

Добилась Ася только того, что он и культурную программу под корень зарубил. Дурачок, пошёл к Софке Брудник советоваться. Она ему живо голову заморочила своим перпендикулярным театром. Спросил бы лучше Асю, она бы ему порассказала про этих новаторов. Уж лучше «Ревизора» в пятисотый раз посмотреть. Не спросил. Только приказал билеты купить в эту дыру, театр «М-Арт». Вышло жуть, как дорого: Летка-Енька, мгновенно учуяв жареное, заломила штуку за аренду всего подвала на вечер, правда, с фуршетом. И это вместо демократичного грибоедовского с его демократичным театральным (за свой счет) буфетом!

Привязался к лекторам — мало ему, видите ли, зоркинских спецов по фандрайзингу, выписал какого-то москвича, с понтом профи, вытребовал его сюда, гонорар ему за срочность положил бешеный, а нашим — урезал. Разве справедливо?!

С гостиницей — вообще кранты. Но тут Жорка помог, спасибо ему, дал наводку на «Луч Востока», у него там кто-то в администрации сидит. Бюджет так и так полетел. В последний момент Ася догадалась прикусить язык, ничего про Жорку не стала Коршунову говорить, а то бы он совсем озверел.

Ася курила, ёжась в своём зябком пальтишке на фондовском крыльце в ожидании шефа. Сигарета догорела до фильтра, когда хмурый Олег Юрьевич наконец вышел на улицу.

— Что же вы, Ася, здесь стоите? — раздражённо бросил он, — Зачем мёрзнуть? Подождали бы на ресепшен. Пошли в машину.

Опять она виновата.

Когда он молчит, можно вот так, незаметно, на него поглядывать… И то спасибо. Только время почему-то пролетает очень быстро. Вот уже и приехали.