Денис Шулепов - Индиго

— Знаешь… — продолжил свой монолог Валентин. — Знаешь, в чём тебе повезло… в кавычках? Тебе «повезло», что первые двое были убиты банально, без мучений. А тебя, Вадик, я хочу пом-м-МУЧИТЬ!

Валентин сжал и крутанул сосок, Вадик взвыл от боли (или неожиданности — ужели это боль?) и зашёлся конвульсивным кашлем. Валентин врезал ему кулаком в область левой почки и спросил елейно:

— Прокашлялся?

Третий Из Списка затравленно смотрел на мучителя сквозь пелену слёз. До него стала доходить ужасающая реальность: если не случится чуда, он подохнет в собственной кровати, истерзанный психопатом в женском платье, которого он едва не переехал на дороге.

«Лучше б я его там задавил к чёртовой матери!!!» — проорал где-то в глубине души Вадик.

— Да, сучонок?! — прорычал Валентин в ответ (для него мысли жертвы стали оголены, как провода в местах обугленной оплетки, на какой бы глубине души они ни находились). — А тогда ты думал о своей шкуре, а не о спасении пострадавшего! И если бы ты меня задавил к чёртовой матери , то тебе было бы не только прав не видать, как своих грёбаных ушей — вообще ничего не видать!!! — Валентин с размаху шлепнул ему ладонью в пах.

Вадик, не успев переварить услышанное, с новым захлёбом взвыл, изогнувшись мостиком.

— Я пока не придумал для тебя смерть. Друзья твои тебя не хватятся, они знают твой долбаный блядский характер, верно читаю мысли? Мобилу твою я отключил. Оригинальный знак, что ты занят шмарой… так ведь ты девушек называешь, а? Шмары? Не было раньше таких слов…

Валентин опечаленно потряс локонами парика. Затушил окурок о лодыжку Третьего Из Списка и закурил новую сигарету. Некоторое время задумчиво наблюдал за окаменевшим лицом (с его лба обильной росой стекал пот) и замершим туловом (напряжение вольтами гудело по нервам в скованном теле, в каждом квадратном сантиметре тела, создавая эмоциональный накал в спертом воздухе спальни) Вадика. Спертый воздух? Валентин принюхался. Фу, какая гадость.

— Смотри, не обделайся от натуги, когда будешь пытаться рвать верёвку, — заметил, морща нос, Валентин, и выпустил тонкую струйку дыма en face жертвы.

И тут у Валентина появилась жалость к молодому человеку. Откуда взялась? Не потому ли, что все убийства совершались им быстро, без раздумий?

– Не раскисай! — услышал он внутренний голос… и в то же время голос принадлежал бедной крестьянке… и…

«И Богу». — Взявшаяся мысль о Боге сбила Валентина с догадки, сравнимой со словом, вертящимся на языке, но не слетающим

слово не воробей, вылетит — убей

с уст, с догадки о причине сопровождения его по жизни бесплотным образом крестьянки. Мысль была близка (но могла ли она что-то изменить?).

Мысль упущена.

Валентин досадно поморщился. Не только мучить — убивать Валентину расхотелось.

«Не дури, Валёк!» — сказал себе он.

Легко сказать. Легко ли убить жертву, которая смотрит тебе в глаза, и взгляд её полон мольбы о пощаде?

«Так залепи ему глаза».

«Тогда проще было просто зарезать бедолагу в машине».

«И чего ж ты хочешь? Зачем молил Пречистую Деву, зачем Бога молил, чтоб они дали тебе возможность «свободного художника»?»

«Не знаю».

«Какой из тебя антисвятой, если ты не можешь хладнокровно выполнить свою задачу? Не можешь преодолеть испытание, самим выбранное?»

«Я всё сделаю».

«Хорош трепаться!»

Валентин очнулся от внутреннего диалога, от неприятного внутреннего диалога, и неприятие передалось к отношению «жертва — хищник». Сантиментам здесь не место! Третьего Из Списка ждёт смерть. С муками или без них, но определенно — смерть. И пора, пора с этим кончать!

Из дневника:

Я впервые подумал (пусть и на секунду, но подумал) о себе, как об убийце. Заурядном убийце. Обидно… обидно, зная, какая цель (Сила) движет мной, но в глазах общественности я таким заурядным и являюсь (при условии, что меня умудрятся поймать с поличным… но и в таком раскладе, что это даст?) — неизвестным убийцей, не маньяком.

Вряд ли даже Шерлок Холмс сопоставит мои преступления в единый акт.

Неужели я стал тяготеть к славе Чикотило (причём, что Чикотило такой известности не жаждал, не желал)? Нет, нет!!!!! На меня просто напало безумие, просто я не был готов к убийству через причинение мук. Так я больше не поступлю! Не могу так.

Мне осталось немного.

Ещё немного мести.

А потом… суп с котом и пироги с котятами.