Джексон Пирс: Красные сестрицы

Фенрис смотрит на нас жадным, ненавидящим взглядом и валится на землю. В чудовище не осталось ничего человеческого — и ничего волчьего. Теперь это просто подыхающая тварь, звероподобная и омерзительная. Давлюсь от запаха гнили и скисшего молока. Я уже потеряла счет убитым мною фенрисам, но вонь каждый раз застает меня врасплох.

— Когда ты вернулся? И где топор? — спрашиваю я своего спутника, не отрывая взгляда от фенриса. Лучше подождать, пока тварь окончательно не издохнет.

— Примерно с час назад. Собственно, я не собирался прямо с дороги охотиться — вот и не захватил топор. Сообразил, что ты здесь, и домой заходить не стал. Знаешь, тебе бы завести какое-нибудь хобби.

Качаю головой, слушая, как фенрис натужно, со свистом втягивает воздух. Язык хищника вываливается из пасти, и волк подыхает, издав последний хрип. Вспышка кромешной мглы окутывает мертвое тело, растворяет его в ночи. Тени угольным фейерверком брызжут по стенам, под машины, между лезвиями травинок.

Я перевожу взгляд на юношу.

— Рада тебя видеть, Сайлас.

Сайлас улыбается, вытирает кровь фенриса с ножей, прячет их в ножны.

— Я тоже рад тебя видеть, Летт.

— То есть рад видеть настоящего охотника в деле, — язвительно замечаю я.

Он подходит и обнимает меня. Я напрягаюсь — нет, ничего не имею против объятий, просто они мне редко достаются. В одноглазой девочке людям чудится что-то отталкивающее. Но Сайлас знал меня до того, как появились шрамы. Я сдаюсь и обнимаю его в ответ.

Сайлас отпускает меня и, морщась, рассматривает пятна крови на джинсах.

— В охоте есть моменты, по которым я не слишком-то скучал, — ворчит он. — Кстати, ты как?

Он указывает на рану у меня на боку.

— Все нормально, — отмахиваюсь я. — Ты что, в Сан-Франциско ни разу не охотился?

Я вытираю топорик о край плаща. Кровь фенриса почти неразличима на алом полотне.

— Каюсь, виноват… Захотелось провести время с родным дядей.

— Да-да, — вздыхаю я. Мне трудно понять, как можно долго жить без охоты, но подобные споры я неизменно проигрываю. — Как дядя Джейкоб?

— Ничего. — Сайлас пожимает плечами. — В смысле, для сорокалетнего мужчины, который живет практически отшельником.

— Это ведь не его вина, — замечаю я, пока мы идем назад по аллее. — Твои братья и сестры по-прежнему бесятся, что отец оставил все деньги Джейкобу?

— Ага. А еще больше их бесит, что он оставил мне здешний дом, — отвечает Сайлас себе под нос.

Вместо того чтобы стать учеником дровосека, он окончил школу. Его братья сочли такой поступок бесчестьем, а сестры-тройняшки обозвали Сайласа неженкой. К тому же папаша Рейнольдс передал им с Джейкобом все имущество, а потом впал в старческое слабоумие… М-да, похоже, родственникам есть на что злиться.

— Досадно.

Пытаюсь представить свою жизнь без сестры… не получается. Если Рози исчезнет, моя жизнь просто остановится. Я смотрю на Сайласа, надеясь, что мне удалась сочувственная улыбка. Он кивает в ответ.

На другом конце аллеи стоит машина — без колпаков на колесах и переднего бампера. Дверь со стороны водителя распахнута настежь. Заднее сиденье завалено вещевыми мешками и коробками из-под фастфуда.

— Этот драндулет доехал до Калифорнии? — морщусь я.

— И не только! Я устроил так, что она теперь ездит на растительном масле, — отвечает Сайлас.

— Отсюда до Калифорнии — и ни единого фенриса! — вздыхаю я.

Сайлас усмехается и кладет руку мне на плечо.

— Летт, тебе просто необходимо какое-нибудь увлечение. Я серьезно. Давай подброшу до дома.

Я залезаю на пассажирское сиденье, попутно скинув на пол несколько пустых бутылок из-под газировки. Сайлас подходит к водительской двери, а я тем временем успеваю опустить стекло. Может, дело в том, что я нечасто езжу на машине, но в салоне у меня начинается клаустрофобия. Сайлас садится за руль и что-то делает с проводами, которые торчат рядом с зажиганием. Машина с тарахтением заводится.

— Что у вас тут происходит? Я не знал, что стаи опять обхаживают Эллисон.

Я пожимаю плечами.

— Все началось не так давно. Этот, например, неделю тут крутился. Он из стаи Монеты. А от Стрелы и Колокола ни слуху ни духу.

Какие там стаи, на западном побережье? Такие же большие, как здесь, на юге? Столь же свирепые? Есть ли там кто-нибудь, чтобы сними бороться, как я — здесь? Насколько больше я могла бы совершить, если бы жила в Калифорнии, а не в захолустной Джорджии? Поверить не могу, что Сайлас ни разу не охотился…