Алексей Филиппов - Плач Агриопы

Некий мистический ореол, которым, как казалось Павлу, был окружён «ариец» ещё полчаса назад, теперь почти рассеялся. Врачи, похоже, и вовсе ничего этакого не ощутили и направились к пациенту без малейших сомнений. Женщина-медичка сразу принялась прощупывать пульс «арийца», а мужчина умудрялся в то же время приподнимать ему веки и рассматривать зрачки.

- Что с ним? — Поинтересовался Павел.

- Переохлаждение, надо думать, — буркнул мужчина.

- И сильнейший стресс, — добавила медичка.

- Мы его забираем, — безапелляционно бросил длиннолицый, — Кто он и откуда тут взялся вы, конечно, не знаете?

- Нет, — признал Павел, — Впервые вижу. Точно не из нашего дома. — А может, полицию к нему? Всё-таки, может, ограбили, избили?

В эту самую минуту обнажённый что-то вскрикнул — громко и словно бы с торжеством. Глаза его сверкнули двумя молниями. Но этот порыв неведомой фанатичности закончился так же быстро, как начался: снова несчастный сгорбился, умолк.

- Да он у вас, кажись, на латыни изъясняется, — С усмешкой и некоторым изумлением в голосе произнёс длиннолицый, — Может, какой-нибудь кардинал, проездом из Ватикана, в вашем подвале заночевал?

- На Латыни? — Встрепенулся Павел. Он чуть не огрел себя кулаком по лбу: ну конечно же — это была Латынь. Та самая Латынь, которую ему безуспешно пытались вдолбить на истфаке. Как же быстро растрачивается знание! При слове «Латынь» в голове у Павла возникал абсолютно чистый лист. Оставалось апеллировать к доктору.

- Вы можете понять, что он говорит?

- Ну нет, это не ко мне, — Обиженно фыркнул медик, — Я восемь лет назад в меде этой латынью на всю жизнь отстрелялся. На рецепты меня хватит, а больше — ни-ни.

Павел слегка успокоился; значит, он всё-таки не хуже и не глупее других. Но, может, медик скромничает?

- Хоть приблизительно — Решился настаивать управдом, — В общих словах, о чём он там бормочет? Может, имя своё говорит или адрес?

- Про смерть что-то и про лекарство, — длиннолицый поскрёб затылок, — Может, студент какой-нибудь: свихнулся на почве подготовки к экзамену. Заучивал, например, пятьдесят крылатых латинских выражений — и заклинило, — Медик, довольный своим остроумием, коротко хохотнул. — Но забрать мы его всё равно заберём, — посерьёзнев, продолжил он, — Прямо сейчас, без проволочек. У нас тут недавно два бомжа померли, прямо у супермаркета, скорая подбирать побрезговала, — ну и попала история, так сказать, в свободную прессу. Теперь мы всех, кто с улицы, до больницы довозим, чтоб комар носа не подточил.

- Ну и хорошо, — выдохнул с облегчением Павел, — Но если он не очухается, по-человечески не заговорит, — вы в полицию — уже сами? Его ж тогда по базе пропавших пробивать надо, все дела…

- Дело привычное, — односложно буркнул длиннолицый — Без полиции и вы не останетесь, не переживайте. Приёмный покой по любому «криминал» выставит — как положено. Так что ждите участкового, или опера — с расспросами.

- Он под кайфом? — решил уточнить управдом. — Я посмотрел: вроде, вены чистые?

- Не знаю, — медик равнодушно повёл плечами, — С виду в норме, а что там в крови кипит — так сразу не скажешь, это по анализам только. Зрачки не увеличены, мышечная реакция — дай бог каждому. Вообще, я б сказал, что он испуган до полусмерти, но, может, и наркоту какую хитрую глотал — сейчас чего только не продают.

- Забирайте, — Павел вспомнил: времени у него — в обрез. — Я, может, позвоню завтра, узнаю, как у него дела, — Неожиданно для себя самого добавил он. — Вы его в нашу, двадцать шестую, повезёте?

- Угу, — кивнул длиннолицый. И, повернувшись к медичке, скомандовал, — Будем его выводить, взяли…

Сам он бесстрашно подхватил «арийца» под локоть и дёрнул вверх. Тот как-то по-щенячьи взвизгнул и отодвинулся от руки доктора.

- Тааак, — протянул длиннолицый, — Да у нас тут проблема. Ну-ка, без капризов, — Он кивнул медичке, и они уже вдвоём попробовали приподнять незнакомца, зайдя с двух сторон.

«Ариец» начал отбиваться, выгнулся колесом, потом, наверняка, поставив себе ещё несколько крупных синяков, тяжело упал обратно на бетонный пол и заслонился руками.

- Подождите! — управдом подскочил к медикам, — Может, он стыдится на улицу… он же как бы голый… вообще…

Павел, подчиняясь какому-то порыву, стянул с себя лёгкую потрёпанную ветровку, в которой делал утренние обходы подшефного хозяйства, и накинул её на «арийца». Остался в одной полосатой рубашке, потёртых чёрных джинсах и таких же «немолодых» кроссовках. Сразу озяб. Но его жертва оказалась не напрасной.