Сергей Белошников - Ужас приходит в полнолуние

Андрюша не заметил скрытой иронии в Мишанином голосе. Да он и не мог заметить — уж больно простодушен этот мальчонка-боксер.

— Легко и просто. Нет проблем, — сгоряча заявил Андрюша, с ходу купившись на незатейливый прикол. — Только вот лямки, боюсь, не выдержат.

Тут он и влип, бедняга.

— Меня бы вполне устроили твои плечи, — быстро сказала я.

— Нет вопросов. Можешь залезать, — недолго думая, ляпнул в ответ Андрюша, улыбаясь во весь рот.

Он принял мои слова за шутку и даже возгордился от своей неожиданной и довольно наглой находчивости.

Мишаня выразительно покосился на меня — мол, чего тянешь, давай. Я сощурилась и вкрадчиво осведомилась у ничего не подозревающего мальчонки:

— А как ты хочешь — сзади или спереди?

— В смысле? — растерялся бедняга.

— Сейчас покажу.

Мой народ тут же замер, предвкушая бесплатное представление.

Я медленно подошла спереди к остолбеневшему Андрюше и, привстав на цыпочки, крепко обвила его руками за круглую теплую шею. Потом так же медленно и легко подтянулась (все же я не зря трачу каждое божье утро полчаса на шейпинг) на руках. Мое лицо оказалось почти вровень с его, и я повисла на нем, плотно прижавшись к мальчонке грудью и животом. К чести его надо сказать, что он даже не шелохнулся. Впрочем, во мне всего сорок восемь килограммов — не вес для такого бугая. Я смотрела на него чуть снизу, загадочно (знаю!) улыбаясь.

Мальчонка растерянно заморгал, и у него мигом покраснели уши. Народ одобрительно засвистел и бурно зааплодировал.

— Знаете, люди, таким способом я готова передвигаться всю оставшуюся жизнь, — громко сказала я все тем же мягким грудным голосом. — Мне нравится. А тебе? — спросила я Андрюшу.

Он попытался что-то из себя выдавить. Не получилось.

— Лезть дальше? — поинтересовалась я у мальчонки.

— Конечно, за чем же дело стало, — завистливо сказала Анюта.

— Залезай, залезай, — Анюту поддержала Манечка. — Кавалер вроде как не против. Ты ж не против, Андрюша?

Бедный мальчонка окончательно потерял дар речи и только отрицательно помотал головой.

— Так я не поняла — да или нет? — спросила я его.

— Нет, я вовсе не против, — прохрипел он наконец.

— Ловлю тебя на слове, — нежно проворковала я. — Потом не вздумай отказываться.

— А я и не отказываюсь, — раздался все тот же хрип.

— И не пожалеешь? — не унималась я.

Андрюша не успел ответить. Мишаня, которому затянувшееся представление уже надоело, проворчал:

— Ладно, пошли, пошли. Эксперименты будете на озере проводить. Где лес погуще.

С показной неохотой я скользнула вниз, проехавшись по Андрюше всем телом. Чтобы он до конца (того самого) прочувствовал сей момент. И, разжав руки, легко от него отстранилась. У бедного мальчонки покраснели уже не только уши, но и все лицо, и шея.

— Не любят они меня, Андрюша, ох, не любят, — вздохнула я. — Завидуют. Ну ладно, пойдем.

И не оборачиваясь, зная что он уже никуда от меня не денется, я уверенно зашагала вперед. Я пошла по протоптанной тропинке, которая вела от края платформы прямо в сосновый бор. Дорогу от станции к Марьину озеру я знала как свои пять пальцев — ведь не в первый раз приехала к Стасюне. Разумеется, никаких рюкзаков умная девочка Алена не взяла — только небольшую корзинку с бутербродами и минералкой «виши».

Понятно дело, Андрюша, как застоявшийся слон, с энтузиазмом двинулся следом за мной.

Пока остальные разбирали вещи и ждали друг друга, мы с Андрюшей углубились в нагретый солнцем сосняк. Я слышала, как мальчонка бодро топает по усыпанной сосновыми иглами, слегка пружинящей тропинке. Я шла чуть впереди и насвистывала битловскую «Каждый нуждается в любви», в такт мелодии помахивая сорванной длинной травинкой. На затылке у меня подпрыгивали стянутые в пони-тейл волосы.

Тут я обернулась на ходу — вроде как обеспокоилась за отставших ребят. На самом же деле меня интересовал исключительно Андрюша.

Не надо забывать, что сзади на майке у меня был глубокий, до самого ремня джинсов вырез, открывающий загорелую спину с идеально гладкой кожей. Кожей своей я очень горжусь. А джинсы, в свою очередь, туго обтягивали все, что должны были обтягивать. Поэтому мальчонка, в чем я убедилась оглянувшись, при всем желании не мог отвести от меня глаз. И он, бедняга, загипнотизированный зрелищем ритмичного покачивания моих круглых ягодиц, окончательно обалдел. Смотреть со спины на девушку с хорошей фигурой, и тем более когда она хочет, чтобы ее как следует разглядели, — занятие увлекательное и для молодых неиспорченных людей, а тем более девственников, весьма опасное.