Сергей Белошников - Ужас приходит в полнолуние

— О нас, разумеется!

Он ухмыльнулся:

— Конечно нет. Хотя сдается мне, Станислава Федоровна, что твой умница дед сразу же все просек. Еще тогда, когда узнал о нашей встрече в парке. Про которую я ему тоже сразу не рассказал.

— Кстати, а почему ты не рассказал?

— На продолжение не надеялся, — снова ухмыльнулся он.

— Тебе лишь бы шуточки шутить… — проворчала я. — Приехал, охмурил невинную московскую девушку и радуется теперь, злыдень. А я ведь про тебя вообще ничего толком не знаю. Дальше-то что будет?

— Дальше я его поймаю. И тогда у нас будет шанс наконец по-настоящему познакомиться, — улыбнулся он, вставая.

И поцеловал меня.

Дед настоял, чтобы до станции мы дошли пешком. Потому что у убийцы, который наверняка за нами следит, не должно возникнуть и тени сомнения, — пусть думает, что Кирилл действительно уезжает. Кирилл поначалу начал бурно протестовать — мол, а как же вы домой пойдете, опасно и так далее. Но дед его возражения отмел, безапелляционно заявив, что он все учел. Сказал Кириллу, что обратно домой мы доберемся без проблем. Как именно — он даже пояснять не стал. Дед — он такой: учел значит учел. И нечего спорить и расспрашивать. Поэтому, зная дедов характер, Кирилл спорить не рискнул. Я — тем более.

От дедова дома до станции — двадцать минут прогулочным шагом. Мы проделали его за пятнадцать: как ни храбрились, невольно ускоряли и ускоряли шаг. Особенно я. А ведь мы шли по непривычно ярко освещенным улицам поселка — это местные власти со страху постарались, везде фонари починили, хотя еще позавчера половина из них не работала. Дополнение: по абсолютно безлюдным улицам. И дома почти все стояли темные, словно вымершие. Люди уехали, бросив все. Жутковатое было зрелище. Как после атаки нейтронной бомбы.

Мы свернули с улицы, узкой тропинкой вышли к платформе и поднялись на перрон — тоже залитый светом и пустой. Нет, не пустой: посреди платформы, у небольшого станционного здания, виднелась одинокая мужская фигура. Человек стоял под фонарем спиной к нам.

Сердце у меня тревожно екнуло, я резко остановилась.

Человек повернулся на звук наших шагов. И я облегченно перевела дух, потому что это был Антон Михайлишин собственной персоной. Он был одет по-домашнему — в джинсах, кроссовках и рубашке с коротким рукавом. Так вот что имел в виду дед, когда говорил, что у нас не будет проблем с возвращением домой: он заранее приготовил нам надежного провожатого. Теперь понятно.

— Добрый вечер, — поздоровался Антон, когда мы подошли к нему. А потом обратился к Кириллу: — Что так быстро уезжаешь?

Тут я смекнула, что Антон ничего не знает о наших планах — осторожный дед не стал его в них посвящать.

— Убийцу вы поймали, так что делать мне больше нечего, — улыбнулся Кирилл. — Да и отпуск заканчивается. Я ведь у вас проездом — мне всего пару дней догулять осталось.

— Я пойду куплю тебе билет, — сказал дед Кириллу и направился к светящемуся окошечку кассы.

— Как там этот твой… Головня? — спросил Кирилл у Антона.

— Пока молчит, — слегка поморщился тот. — Отрицает все начисто. Мол, я не я и лошадь не моя. Но ничего, заговорит, майор из него все вытрясет. Можешь не сомневаться.

Я молча смотрела на этих двоих. Высокие, здоровые, симпатичные мужики. Хороши. Оба. Но мой — лучше.

— Правда, признался, сволочь, что нож действительно его. А куда ему деваться? — с внезапным ожесточением продолжил Антон. — На ноже — только его пальчики. Других нет.

Как раз в это время вернулся от кассы дед. Он сходу вмешался в разговор, протягивая билет Кириллу:

— Электричка будет через две минуты.

И тут же, подтверждая его слова, донесся гудок и вдалеке появилось световое пятно прожектора — электричка вытягивалась из-за поворота.

Наше прощание с Кириллом было коротким и слегка суматошным. Раз Антон не должен был ничего заподозрить, мы прощались церемонно и по всем правилам — словно он уезжал всерьез и надолго. Дед обнял его, наказал непременно и часто писать; я, притворно смущаясь, привстала на цыпочки и чмокнула Кирилла в щеку.

Пронзительно визжа тормозами, остановилась электричка. С шипением раздвинулись двери, Кирилл пожал руку Антону, вскинул на плечо свой большой туристический рюкзак и вскочил в тамбур почти пустого вагона. Он еще успел пару раз махнуть рукой, улыбнуться, и тут электричка дала короткий гудок, двери закрылись и мимо нас, набирая скорость, покатились вагоны.

Антон подвез нас на своей машине до самого дома. Там мы и распрощались — довольно быстро. Пока мы ехали к дому, я изо всех сил старалась делать вид, будто мне до чертиков весело, а отъезд Кирилла мне совершенно до фонаря. Но только сигнальные огни Антоновой машины скрылись за поворотом улицы, как я сдулась, словно проколотый воздушный шарик.