Роман Лагутин - Запретный отсров

— Отличная мысль, Рой, — искренне похвалил Моррисона Владимир. — Надеюсь, паук еще не сошел с ума, и не станет нас беспокоить в течение дня! Скорей бы рассвет.

Элизабет, как и обещала, ушла в каюту, чтобы приготовить себе и соратникам что-нибудь поесть. Рой, вооруженный трехствольным дробовиком, стоял на носовой палубе и следил за потенциально опасным периметром. Владимир, постанывая от ноющей боли в мышцах, как и прежде, пребывал на кормовой палубе.

Русский неоднократно задавал себе вопрос: почему я устал гораздо сильнее, чем эти двое. Он всегда получал от своего подсознания один и тот же ответ: роскошная жизнь сделала тебя мягкотелым. Вдобавок ко всему прочему, его мощное телосложение оказывало большую нагрузку на тело. Он был сильным — накаченным мужчиной, но недостаточно выносливым, как, например, Рой.

— А она молодец, — внезапно проговорил Владимир.

Моррисон сразу догадался, что речь идет об Элизабет — девушке, которую он так любит.

«Это была любовь с первого взгляда», — подумал Рой.

— Она души в тебе не чает, — вновь произнес Владимир и каким-то чудесным образом сумел подняться на ноги и подойти к Рою.

Взгляды мужчин встретились.

Моррисон сумел распознать на лице русского добродушное выражение лица.

Поиграв с Роем какое-то время в гляделки, Владимир произнес:

— Я видел, как она на тебя смотрит. Тебе бесконечно повезло, парень. Таких женщин, как она, одна на миллион. Если мы выберемся живыми с этого проклятого острова, вас ждет долгая счастливая жизнь. Надеюсь, вы позовете меня стать крестником вашего первенца?!

Моррисон смущенно заулыбался. С того момента, как Рой встретился с Владимиром, он впервые наблюдал такого расчетливого человека с другой стороны. Казалось, что русского отныне не интересует бесконечная прибыль. Складывалось неподдельное впечатление, словно бы все его интересы мгновенно изменились.

Спустя еще пять минут, из каюты появилась Элизабет, а в руках у нее был приятный и долгожданный сюрприз в виде тостов с сыром и копченой колбасой.

Продукты питания лежали на большом блюде, которое она несла в одной руке. Подобное умение — признак продолжительного периода работы на должности официантки. В другой руке, девушка несла упаковку с полулитровыми бутылочками минеральной воды.

Время шло.

Они сытно поели и вдоволь напились чистой прохладной воды.

Небо постепенно начинало озаряться первыми лучами утреннего солнца. Небесное светило словно бы переваливалось через горизонт и тянуло к людям свои теплые руки, чтобы поприветствовать их и поздравить с тем, что они все еще живы.

Сейчас они были не просто живыми, но и чувствовали себя таковыми. На переваривание съеденной пищи требовалось много энергии и поэтому, как только солнце полностью вышло из-за линии горизонта, все они, получая удовольствие от долгожданного отдыха, быстро заснули.

Синий восьминогий монстр сидел в засаде и сожалел о том, что не прикончил двух из троицы, когда была такая возможность. Он получал психологическое удовлетворение от происходящего в тот момент события и по этой причине тянул время. В следующий раз он не допустит подобного послабления со своей стороны.

Плотные листья кустов и деревьев шуршали над его стекловидным телом. Он прятался в самом темном месте, которое смог отыскать ближе к побережью. Таящийся здесь полумрак сохранялся плотной растительностью. Заросли хоть и препятствовали попаданию большего количества солнечного света, все же это не могло полноценно защитить паука от смертоносного ультрафиолета.

Он не был подвержен кристаллизации от искусственного света, в отличие от своих почивших собратьев, но солнечный свет, как и положено, оказывал на него пагубное воздействие. Если он попадет под прямые солнечные лучи, тут же начнет, медленно но верно, превращаться в хрустальное изваяние.

Ощущая острое покалывание во всем теле, паук имел страстное желание вернутся в пещеру. Не в ту, что была уничтожена людьми. Он хотел возвратиться туда, где впервые появился в этом чуждом ему мире.

«Я вернусь туда только тогда, когда закончу свою миссию мести», — такими словами можно было бы интерпретировать мысли паука.

Как только покончит с людьми, монстр планировал удалиться в пещеру и, погрузившись в летаргический сон, прибывать там долгие годы, до тех пор, пока внутренняя боль, которую он сейчас ощущал всеми своими фибрами души, не сотрется с его памяти. Он будет ждать столетия, если понадобится — тысячелетия.