Кэт Ричардсон - Полтергейст

Он отключил аудиоэффекты и потянулся к карману, чтобы приласкать Хаос.

— Привет, вонючка. — Он поднял на меня взгляд и кивнул в сторону комнаты. — Хитро придумано?

— Угу, — согласилась я. — Еще бы. А что насчет панели с рождественскими огоньками?

— Просто рождественские огоньки, и все. Они включены в розетку, но нет никакого отдельного пульта управления. И на самой панели нет никакого выключателя. Как я понимаю, она там стоит просто так — ну, или это своеобразное контрольное устройство… не знаю.

— Значит, не все здесь используется для мистификации?

— Конечно. Правда, при желании оборудование можно использовать как угодно, но записывающая и контрольная аппаратура здесь на уровне. Есть опция управления звуком и светом. Стол явно переделан для всяких фокусов, но остальное не трогали.

— То есть, если не считать стола, все здесь предназначено для внушения, а не для обмана?

— Да. И для записи паранормальных явлений с высокой степенью достоверности. Аппаратура размещена таким образом, чтобы свести к минимуму потерю сигнала и помехи с антенн снаружи. Здание подходящее — старое, кирпичное, без стальных рам, которые могли бы создать электрические помехи, и при этом достаточно добротное, чтобы блокировать большую часть звуков и вибраций извне.

Я сидела, обдумывая его слова, когда в дверь аппаратной постучали.

Мы с Квинтоном переглянулись, и я открыла дверь. В коридоре стоял молодой чернокожий мужчина с большим конвертом в руках.

Я посмотрела на него.

— Здравствуйте. Вам что-то нужно? Доктор Такман сказал, нас не побеспокоят.

Его лицо было непроницаемым, как маска из черного дерева, а в голосе сквозила заносчивость.

— Я не собирался вас беспокоить. Так велел доставить это вам — если вы Харпер Блейн, разумеется. Он сказал, вы будете здесь.

— Да. Я Харпер. Вы работаете на Такмана? — спросила я.

Он закатил глаза.

— Да, работаю. Я его ассистент, проект с полтергейстом — моя дипломная работа. Терри Дорньер. Терри. — Он не подал мне руки и даже не улыбнулся, просто протянул конверт.

Если верить личному делу, Терри Дорньер имел степень бакалавра по психологии и учился в аспирантуре. Его специализацией было «абнормальное поведение». Холодная внешняя сдержанность аспиранта граничила с пренебрежением. Интересно, всегда ли Дорньер такой, или же он по какой-то причине меня невзлюбил?

— Здравствуйте, Терри. Что здесь?

— Записи сеансов и последние данные наблюдения.

Квинтон шагнул к двери.

— Какой кодек вы использовали для шифрования видео?

Дорньер удивленно воззрился на него.

— Ничего особенного. Университет не может себе позволить лицензионное программное обеспечение. Только бесплатное, никсовое.

Квинтон ухмыльнулся.

— Отлично.

— Терри, — перебила я, — кто-нибудь заходил в эти комнаты со времени последнего сеанса?

Дорньер смерил меня унылым взглядом.

— Нет. Фрэнки собиралась сегодня проверить, но Такман велел нам подождать, пока вы не закончите. Он всем сказал не заходить до трех.

Хотелось скрежетать зубами от мысли о том, как беспечно Такман относился к безопасности комнаты. Не было никакой гарантии, что никто не проник сюда и не переделал что-нибудь до нашего с Квинтоном прихода — при такой-то охране здания. Черт побери, Такман опять усложнил расследование!

— Что за Фрэнки? — спросила я.

— Дениз Франциско, — объяснил Дорньер, — секретарь факультета. Раньше она работала над проектом, но потом ушла. Она помогала оборудовать это помещение и сама вызвалась приводить все в порядок после сеансов.

— Зачем ей брать на себя лишнюю работу? — спросила я.

Дорньер нахмурился.

— Какую лишнюю? Она всегда этим занималась. Наверное, ей нравится следить за порядком, чувствовать, что она причастна к проекту. — Тут он резко, как анемон, схвативший рыбу, захлопнул рот. — Сами у нее спросите.

Я протянула руку за конвертом.

— Спасибо, Терри. Я так и сделаю.

Он без особого энтузиазма передал мне конверт и на миг задержал на мне взгляд, а затем развернулся и пошел вниз по лестнице. Я осталась стоять в дверях, дожидаясь, пока он уйдет.

Как только мы снова остались одни, Квинтон посмотрел на меня, вопросительно подняв брови. Я пожала плечами.

— Понятия не имею, что это было.

— Мы закончили? Все, что мог, я показал.

— Хотела бы я знать, сколько времени Дорньер провел под дверью и слышал ли он что-нибудь.

— Не важно, сколько он пробыл в коридоре, он ничего бы оттуда не услышал и не увидел. К тому же, — он указал на красный огонек на пульте управления, — здесь есть индикаторы двери и обоих окон, которые показывают, открыты они или закрыты.