Явь Мари - Апогей

И тем не менее, перебрав пару книжек, я пришла к выводу, что в данный момент меня может удовлетворить разве что учебник по ядерной физике, потому что в художественной литературе через строчку говорилось о любви. Или же у меня ярко выражена паранойя раз я патологически избегаю это слово?

«Госпожа, возможно, я смогу вам что-нибудь посоветовать?» — Пишет Франси, когда я в очередной раз встаю со своего места, чтобы подыскать себе более подходящее чтиво. — «Я знаю эту библиотеку довольно хорошо».

Не понятно почему, я смущенно отвожу взгляд, сбивчиво отвечая:

— Да… было бы здорово… знаешь, что-нибудь… попроще.

Франси недоуменно вздергивает бровь, словно пытается понять, было ли это просьбой достать букварь.

— Что-нибудь… не романтическое. В смысле, совсем.

Задумчиво покивав, она ушла, надолго скрываясь в стеллажах. Наверняка, остановит свой выбор на топографическом словаре. Терпеливо ожидая хранительницу, я заняла ум молитвой, просто чтобы не думать. Не думать ни о чем. Особенно о вчерашнем вечере. О чужих прикосновениях. О проклятом сне. О мужском смехе. О его голосе так порочно произносящем «моя госпожа»…

Я распахнула глаза, когда Франси положила мне на колени сборник Сетона-Томпсона. Посмотрев на хранительницу, я тихо ее поблагодарила, а девушка просто пожала плечами, мол, вроде это подходит под мои критерии.

И правда, его рассказы простые и неромантические от слова «абсолютно», и все же, наткнувшись через десять минут на слово «любовь», я со стоном накрыла книгой свое лицо, сползая в кресле. Мой случай клинический, ведь я думаю о своем муже, даже читая произведения для детей.

Рука легонько сжавшая мое плечо в тревожном жесте, заставляет меня убрать книгу и посмотреть на Франси.

«Поискать что-нибудь другое?»

— Нет… Книга замечательная, Франси. Это я… — с ума сошла, — …не могу собраться с мыслями. Видимо, мне не удастся почитать сегодня.

«Вас снова что-то беспокоит.»

Ее взгляд почти требовательный, она лучше остальных знает, как опасно замыкаться в себе. Франси снова быстро пишет и отдает листок мне.

«Вы можете рассказать мне абсолютно все. Вы же знаете, что любая ваша тайна умрет со мной.»

— Боже. Конечно же я знаю это, Франси. — Протянула я мучительно. — Дело не в том, что я тебе не доверяю. Просто это… слишком личное. Не думаю, что смогу рассказать это… кому бы то ни было.

— Даже мне? — Раздается из дверей, заставляя меня подскочить на месте. Появляться внезапно, словно из шляпы фокусника, это у них семейное. В библиотеку входит Каин, улыбаясь, как звезда Голливуда с фотокарточки. — Не смотри на меня так, я просто хотел переброситься с тобой парой слов после долгой разлуки. Мы же теперь семья, Мейа.

Брось, и ты туда же!

— Эм… брат Лукас, а вы разве не должны сейчас быть с госпожой Вивьен?

— Мейа, мы помолвлены, а не прикованы друг к другу цепями. — Разве это не одно и то же? — К тому же… дьявол, как я соскучился по твоему «брат Лукас»!

Я, признаться, тоже соскучилась. Все же молодой господин был единственным в доме Вимур, кто позволял мне частенько над ним подтрунивать. Что говорить о том, что с Каином было довольно… просто. А простоты моей жизни весьма не хватало.

Мужчина присаживается в соседнее кресло, давая Франси понять взглядом, что ей не обязательно стоять по стойке смирно в его присутствии.

— Так о чем речь? — Он берет книгу с моих колен, бесцельно ее пролистывая. — О моем брате, разумеется.

— Кажется, вы прекрасно справляетесь с этим разговором и в одиночку.

— И швец, и жнец, Мейа. — Улыбается он сухо, а я почему-то думаю о том, что у него чертовски красивая улыбка. Вероятно, у Амана такая же… увидеть бы хоть раз. — И все-таки ты должна как-то повлиять на нашего главу. Мужик звереет день ото дня.

— Это как раз таки плоды моего влияния.

— Значит, то ли еще будет, да? — Каин насмешливо покривил губы, тихо добавив: — Впервые его таким вижу… м-да. — Захлопнув книгу, он кинул ее на стол. — Видишь ли в чем дело, Аман попросил нас не поднимать эту тему, но когда я подчинялся авторитетам?

— И то правда.

— Я бы хотел услышать от тебя о причинах твоего… осмелюсь сказать, бунта и побега. Что случилось с тобой после? Что ты узнала нового… о нас? О них?

— Круг вопросов весьма личный, вы так не считаете?

— Ты же понимаешь, Мейа. Просто любопытство.

— Господин Каин, вы и вправду сын Евы.

— И?

Я пожала плечами. Что тут скажешь: он пришел весьма вовремя: у меня была куча свободного времени, которое мне, как я уже поняла, не суждено провести за книгой.