Фрэнсис Вилсон - Гробница

— Кстати, о моем гонораре, — сказал Джек, когда они уселись на заднем сиденье машины.

Тонкие губы Кусума скривились в легкой презрительной усмешке.

— А, деньги? Разве вы не защитник угнетенных, не рыцарь справедливости?

— Справедливость справедливостью, а по счетам нужно платить. Мой домовладелец предпочитает наличные. Я тоже.

— А! Капиталист!

Если он собирался рассердить Джека, то ничего у него не вышло.

— Если вы не против, я предпочитаю, чтобы меня называли капиталистической свиньей или, по крайней мере, капиталистической собакой. У простого капиталиста очень мало фантазии. Надеюсь, мистер Бёркес не создал у вас ложного впечатления, что я буду работать исключительно по доброте душевной?

— Нет. Он упомянул о вашем гонораре, выплаченном британской миссией. О чрезмерно высоком. Да еще и наличными.

— Я не принимаю чеков и обещаний и не люблю засвечиваться, особенно когда могу оказаться на стороне побитых.

— Тогда мое предложение таково... Джек. Только за то, что вы попробуете, я заплачу вам аванс — половину гонорара, который вы получили от британской миссии в прошлом году. Если вы вернете ожерелье моей бабушке прежде, чем она умрет, я заплачу вам оставшуюся часть.

От такого дела трудно отказаться. Сложная, ограниченная во времени работа для британской миссии была связана с угрозами террористов. По большому счету было бы справедливо взять у Кусума только часть гонорара, но Кусум был явно настроен заплатить всю сумму. И мог это сделать. А если Джеку удастся вернуть ожерелье, это будет настоящее чудо, и он честно заслужит каждое пенни из этой суммы.

— Звучит очень справедливо, — сказал он. — Если я возьмусь за эту работу.

Джек следовал за Кусумом по коридорам больницы Святой Клер, пока они не вошли в отдельную палату, где около постели больной дежурила частная медсестра. Комната была темной, и только небольшая лампа в дальнем углу отбрасывала тусклый свет на постель. Леди была очень старой. Седые волосы обрамляли смуглое лицо, покрытое множеством морщин, скрещенные руки сжимали простыни на груди. В глазах затаился страх. Неровное дыхание и посвистывание ветра за окном были единственными звуками, нарушающими тишину.

Стоя в ногах у постели, Джек почувствовал знакомый приступ ярости, разлившейся по всему телу. Несмотря на все, что ему пришлось пережить, видеть и слышать, он так и не смог научиться отстраненно воспринимать подобное. Пожилая женщина, беспомощная и избитая. Это зрелище рождало в нем желание что-нибудь сломать.

— Спросите, как он выглядел.

Кусум протрещал что-то непонятное. Женщина ответила тихим, медленным, полным боли, хриплым шепотом.

— Она говорит, что он выглядит, как вы, только моложе, — сказал Кусум, — и волосы светлее.

— Длинные или короткие?

Они еще раз обменялись фразами, и Кусум перевел:

— Короткие, очень короткие.

В общем, молодой белый — или солдат в отпуске, или какой-нибудь панк.

— А что еще?

Когда женщина говорила, она хватала перед собой воздух пальцами с длинными ногтями.

— Его глаза, — сказал Кусум. — Она рассекла ему левое веко, прежде чем потеряла сознание.

«Молодец, бабуля!»

Джек улыбался от гордости за старушку, затем повернулся к Кусуму:

— Я подожду вас снаружи.

Он не хотел разговаривать в присутствии медсестры.

Джек стоял в коридоре и смотрел на медицинский пост, и ему показалось, что он видит знакомое лицо. Он подошел поближе, чтобы получше рассмотреть медсестру, сногсшибательную блондинку, которую мечтает увидеть в своих снах каждый мужчина. Она что-то записывала в карту. Да, это Марта. Несколько лет назад, еще до Джии, у них был роман.

Марта крепко обняла его и дружески поцеловала, они немного поболтали о былых временах. Джек спросил ее о миссис Бхакти.

— Угасает, — ответила Марта. — С тех пор как я заступила, ее состояние заметно ухудшилось. Возможно, до конца моей смены и не доживет. Я буду очень удивлена, если она протянет до утра. Ты что, знаешь ее?

— Выполнял кое-какую работу для ее внука. — Для всех своих знакомых, которых было немного, в том числе и для Марты, Джек был «консультантом по охране». Он увидел выходящего из палаты Кусума. — А вот и он. Увидимся!

Джек подвел Кусума к окну в конце коридора, где их не могли слышать пациенты и больничный персонал.

— Хорошо, — сказал он. — Я согласен. Но могу обещать только одно — сделаю все, что в моих силах. — Джек про себя решил, что пора заканчивать с этим психом.