Сакс Ромер: Ведьмино отродье

Из окна дохнуло жаром, будто из плавильни, а дымная фигура, уже почти осязаемая, надвигалась на них, нагоняя волны зноя.

Огненные глаза ослепляли, пекло лишало сил. Роберту стало так страшно, как никогда до этого, хотя в последнее время он видел немало ужасов, сотворенных чудовищным Феррарой. Доктору удалось стряхнуть с себя оцепенение, и одним прыжком он оказался у стола.

Молодой человек успел заметить, что там белеет нечто похожее на шарики из воска: так вот что отец делал, запершись в кабинете! Доктор зажал их в левой руке и теперь ждал приближения элементаля, заполнившего собой почти всю комнату: мерзкое создание не двигалось в общепринятом смысле слова, а росло.

Один за одним доктор метал шарики в серое облако. Долетая до окна, они с шипением таяли, будто брошенные в огонь, лишь воск оставлял чуть заметные потеки на прозрачном полотне штор.

Бросая очередной шарик, Брюс делал шаг вперед и что- то выкрикивал. Роберт никогда не слышал подобного, но чутье подсказывало ему, что отец говорит на языке Древнего Египта.

Под натиском ученого жуткое существо начало исчезать, как развеивается облако дыма, когда тушат пожар. В общей сложности доктор запустил в создание семь шариков, и последний на лету отскочил от портьер, вновь обретших прежнюю плотность.

Дух огня истаял!

Роберт вцепился в собственные волосы, не отрывая взгляда от зашторенного окна: только бы не сойти с ума! Неужели оно так и выглядело несколько минут назад? Как через такую плотную ткань мог пробиться свет? Проникало ли в комнату Нечто, что он не мог ни назвать, ни описать?

Шторы сами дали ответ.

На них по-прежнему белели разводы, оставленные расплавившимися шариками!

— Давай-ка перенесем Майру на диван! — спокойно, хотя и несколько напряженно сказал доктор Кеан.

Роберт, словно очнувшись, повернулся к лежащей на ковре девушке. Затем он подбежал к невесте, приподнял ее голову и, срываясь на крик, простонал:

— Майра! Майра, поговори со мной!

— Спокойнее, мальчик мой, — строго одернул доктор. — Пока не придет в себя — не заговорит! Это просто обморок.

Утренняя дымка плыла над полями, окутывая две мужские фигуры, уверенно идущие по сырой траве к дверям амбара: ночью оттуда был послан несущий смерть дух, едва не погубивший всех собравшихся в библиотеке на Хаф- Мун-стрит.

На больших двустворчатых воротах висел замок, но мужчины предусмотрели это. Десять минут работы — и доктор Кеан распахнул их.

Из помещения удушливо пахнуло благовониями — как же часто этот смрад досаждал им! В амбар проникали мутные лучи света. Кеаны смело шагнули внутрь.

Все внутреннее убранство состояло из грубого стола и стула. Часть пола застилали доски, и под ними быстро обнаружился небрежно устроенный тайник — там Феррара хранил инструменты своего проклятого ремесла.

Доктор раздвинул две тяжелые половицы, открыв взгляду использовавшийся чернокнижником набор странных предметов. Среди них оказались четыре вычурные старинные лампы и большой серебряный светильник, тот самый, что они многократно видели во всех обиталищах Феррары. Было там и много мелочей, но Роберт даже под дулом пистолета не смог бы описать их: ничего подобного он в своей жизни не встречал и понятия не имел о происхождении и назначении этих вещей.

Самым примечательным в этой любопытнейшей коллекции оказался квадратный железный ларец. Роберт затруднился определить, в какой стране его изготовили. Крышка была покрыта необычайными письменами. Молодой человек уже наклонился, собираясь достать его, но отец закричал:

— Не тронь! Ради Бога, не трогай!

Роберт отпрянул, как от змеи. Оглянувшись на доктора, он обнаружил, что тот натягивает белые перчатки. Присмотревшись, он был немало удивлен, когда заметил на ткани следы какого-то белого порошка.

— Посторонись, мальчик мой, — чуть дрогнувшим голосом приказал отец. — Отвернись и не оборачивайся, пока не скажу.

Недоумевающий Роберт молча повиновался. Он слышал, как отец вытащил и открыл сундучок: младший Кеан успел заметить, что тот был не заперт. Потом доктор закрыл крышку и положил ларец обратно в тайник.

— Не поворачивайся, — хрипло прошептал он.

С гулко бьющимся сердцем, затаив дыхание, Роберт ждал, что будет дальше.

— Выйди из амбара, встань в сторонке и, когда выйду я, не смотри. Я позову, когда закончу.

Сын покорно подчинился приказу.

Вскоре отец прошел мимо него, мокрая трава шуршала под ногами. Невыносимо долго тянулись минуты. Неподалеку, у самой стены амбара, послышалось дребезжание и журчание, словно доктор открыл закупоренную склянку и что-то лил из нее на землю. До ноздрей молодого человека донесся едкий запах — слабый и все же различимый в тяжелой волне благовоний, текущей из амбара.