Сакс Ромер - Ведьмино отродье

Она механически излагала свои дикие обвинения, не проявляя ни малейшего признака страсти. За ее плечом показалась взволнованная миссис Хьюм и прижала указательный палец к губам.

— Боже мой! — бормотал Кеан. — Боже мой! Что…

— Тсс! — Отец схватил его за руку. — Она спит!

Майра Дюкен повернулась и вышла из комнаты, сопровождаемая встревоженной миссис Хьюм. Энтони Феррара поглядел на мужчин. Его губы скривились.

— Ее беспокоят странные сны, — просипел он.

— Провидческие сны! — впервые доктор Кеан обратился к нему. — И не надо на меня смотреть так свирепо, потому что, не исключено, я тоже знаю про тебя все! Пойдем, Роб.

— Но Майра…

Доктор Кеан положил руку на плечо сына и посмотрел ему в глаза.

— В этом доме ничто не причинит боли Майре, — спокойно произнес он, — ибо Добро превыше Зла. А сейчас мы можем только уйти.

Энтони Феррара посторонился, и они вышли из библиотеки.

Когда в кабинет неожиданно вошел Роберт, доктор Брюс Кеан развернулся на стуле и поднял густые брови в немом вопросе. Хаф-Мун-стрит была залита почти тропическим солнечным светом, но знаменитый терапевт в этот ясный день уже успел распрощаться с теми, для кого небо затянулось тучами и кого больше не радует дневное светило. В соседней комнате с волнением ожидала осмотра еще одна группа несчастных.

— Привет, Роб! Ты ко мне как к врачу?

Роберт присел на угол большого стола и отрицательно покачал головой.

— Нет, спасибо, сэр, я вполне здоров, но, по-моему, вы захотите услышать о завещании…

— Уже слышал. Так как там упоминалось и мое имя, Джермин известил меня, но неотложный случай помешал присутствовать. Поэтому он позвонил мне сегодня утром.

— Понимаю. Значит, я просто теряю ваше время, но я удивился… приятно удивился, когда узнал, что сэр Майкл оставил наследство Майре — мисс Дюкен.

Взгляд доктора Кеана стал серьезен.

— А что заставило тебя думать, что он ничего не оставит своей племяннице? Она сирота, он был ее опекуном.

— Конечно, в этом нет ничего необычного, но не один я предполагал, что, находясь перед смертью в определенном душевном состоянии, он изменил завещание…

— В пользу приемного сына Энтони?

— Да, я знаю, что и вы этого опасались, сэр. Но выяснилось, что они наследуют в равных долях, а дом остается Майре. Мистер Энтони Феррара, — он произнес это имя с особой интонацией, — даже не смог скрыть досаду.

— В самом деле?

— Точно. Он лично присутствовал при оглашении завещания, опять закутался в одну из своих шуб — подумать только, ведь на улице настоящая Африка! На сей раз шуба была из виверры, подумать только!

Доктор Кеан постукивал по промокательной бумаге стетоскопом.

— Жаль, что ты так относишься к молодому Ферраре, Роб.

Роберт вздрогнул.

— Вам жаль? Не понимаю. Вы ведь сами прилюдно порвали с ним, когда умер сэр Майкл.

— И все же мне жаль. Сам знаешь, сэр Майкл поручил мне заботу о своей племяннице.

— И слава богу!

— Я тоже рад, хотя дело весьма непростое. Более того, он вменил мне в обязанность…

— Присматривать за Энтони. Да, да, но он же не знал, что из себя представляет этот человек!

Доктор Кеан повернулся к сыну.

— Не знал. По божьему благословению, он так и не узнал того, что открылось нам. Но, — отец пристально посмотрел в глаза Робу, — обязанность не стала от этого менее значимой, мальчик мой!

Молодой человек был в замешательстве.

— Но он же…

Доктор поднял палец, и слова замерли на губах сына.

— Я все понимаю, Роб, даже лучше тебя. Разве ты не видишь, как обещание связывает мне руки и заставляет молчать?

Роберт онемел, не зная, как реагировать.

— Дай мне время обдумать, что делать дальше, Роб. Признаю, что в данный момент я не могу примирить свою совесть с возложенными на меня обязанностями. Но дай мне время. Если можешь — только как формальность, тонкий политический ход, — не порывай с Феррарой. Ты его

не любишь, я знаю, но мы должны следить за ним! Есть и другие причины…

— Майра! — догадался Роберт и покраснел. — Да, понимаю. Вы правы. Но, господи, как же это тяжело.

— Советуйся со мной. На хитрость отвечай хитростью. Мальчик мой, мы видели, что тот, кто встает у него на пути, умирает таинственной смертью. Если бы ты изучал то, что изучал я, ты бы знал, что расплата, пусть и нескорая, неизбежна. Будь начеку. Я тоже приму меры предосторожности. Я не отрицаю, у нас есть враг, и действует он при помощи невиданного оружия. Возможно, я кое-что знаю о его методах и готов пойти на некоторые… меры. Но защитой, а для тебя единственной защитой, будет хитрость, коварство!